Северное море

– Спасибо, Цай Лин. – Сяо Бай с благодарностью кивнул, но стоило ему пошевелиться, как его тело пронзила боль.

– Отдыхайте, я попрошу лекаря завтра вас осмотреть, – сказала Цай Лин. – Однако пообещайте мне, что не расскажете об этом Ее Высочеству. Если захотите отомстить, то лучше делайте это за пределами дворца.

– Понимаю.

– У Ее Высочества такой характер, что, если с вами что-то случится, она вынудит своего отца-императора призвать к ответу ваших обидчиков, и тогда много кто пострадает. Достанется не только семье Тайбу, но и непричастным к этому происшествию. Прошу вас, наберитесь терпения и дождитесь подходящего момента…

– Не волнуйтесь, я ничего не скажу Ее Высочеству.

– Тогда отдыхайте. Снаружи приставлена стража для вашей охраны. Если что-то понадобится, дайте знать, – сказала служанка. – Я не могу надолго отлучаться, поэтому мне уже пора.

– Подожди, – остановил ее Сяо Бай. – Цай Лин, я пошел в зал Уцзю, потому что мне сказали, что там плачет дух матери Ее Высочества, но теперь мне кажется, что это не более чем слухи.

– О? – нахмурилась Цай Лин.

– И еще говорят, будто мать Лин Лян была убита императором. Ты слышала что-нибудь об этом?

Освещенное лунным светом лицо Цай Лин вдруг побледнело, но постепенно вернуло нормальный цвет.

– Господин, не обращайте внимания на эти слухи и не расспрашивайте о них во дворце, – попросила Цай Лин, подчеркнув: – Вы не уроженец нашей страны, поэтому вам нужно вдвойне быть осторожным.

– Кажется, ты что-то знаешь. – С помощью Цай Лин мальчик смог сесть.

– Я знаю только, что, после того как мать Ее Высочества умерла, император каждый вечер уходил в зал Уцзю помедитировать в одиночестве. Некоторые слуги говорили, что им страшно ходить туда по ночам, чтобы принести благовония и угощения.

– Вот оно как…

Они переглянулись.

Сяо Бай вздохнул и лег обратно.

– Тогда я пойду. Молодой господин Бай, пожалуйста, берегите себя.

После ухода Цай Лин Сяо Бай не мог уснуть. Тело болело, а глаза упорно высматривали звезды на небе. В этот момент он почувствовал тоску по семье, которая осталась в его родной стране, однако он был полон решимости выжить здесь в одиночку.

Не только выжить, но и лечить больных и спасать людей, узнавать правду о мире и оберегать близких.

Хоть Сяо Бая и сильно избили, к счастью, он с детства занимался боевыми искусствами и его физическая форма была получше, чем у многих. После сна он почувствовал себя гораздо лучше, но несколько ран на его теле никак не заживали.

Сяо Бай не хотел, чтобы придворный лекарь, придя к нему, увидел его состояние, поэтому он встал, переоделся в чистую одежду и лег обратно отдыхать. Вдруг что-то щелкнуло его по руке. Что-то упало, и когда он поднял это, то увидел предмет, завернутый в шелк.

– Господин велел вам съесть это, а затем навестить его.

У окна, свесив ноги, сидела Хуан Няо.

– Откуда Фэй Ю узнал, что я ранен? – Сяо Бай радостно открыл сверток и достал пилюли.

– Есть ли в мире что-нибудь, чего не знает мой господин? – улыбнулась Хуан Няо. – Выпейте скорее лекарство, господин ждет вас.

Сяо Бай принял лекарство, запив его водой, и ему сразу полегчало.

– Но скоро прибудет придворный лекарь, и мне придется подождать, пока он закончит осмотр, прежде чем я смогу покинуть дворец, – объяснил Сяо Бай.

– Разве могут эти шарлатаны вылечить ваши раны? – презрительно фыркнула девочка. – Давайте просто уйдем, и нам не придется ждать.

– Нельзя так. Это грубо: пригласить кого-то и уйти до того, как он придет.

– Быть человеком довольно хлопотно, – сказала она. – Ладно, я пойду погуляю на улице. Если вы быстро от него отделаетесь, то пойдем вместе.

– Договорились.

Безусловно, придворный лекарь знал, что Сяо Бай лишь пленник, и поэтому вел он себя с ним довольно холодно: пришел, выписал лекарство от синяков и ушел.

Стоило лекарю уйти, Сяо Бай, поприветствовав стражников, покинул дворец и отправился в горы с Хуан Няо.

Густая листва деревьев заслоняла солнечный свет на горной дороге, а из-за журчавшего неподалеку ручья казалось, что здесь было немного прохладнее, чем во дворце. Похоже, совсем недавно прошел дождь.

Сяо Бай вдохнул свежий влажный воздух и почувствовал, что раны его уже не так беспокоят. Хуан Няо шла гораздо быстрее, чем он. Иной раз Сяо Бай терял ее из виду и мог слышать только ее пение.

– Иволга, иволга, ты не садись там, где тутовника чаща видна; птичка, не клюй моего ты зерна…[33]

Песня была довольно грустной: на первый взгляд, в ней обвиняли птицу в краже еды, однако на самом деле в песне рассказывалась история людей на чужой земле. Сяо Бай не мог не ощутить легкую тоску, когда услышал ее.

Время пролетело незаметно, пока он следовал за Хуан Няо, и они в мгновение ока оказались у дверей дома Фэй Ю. Как бы ни менялся мир вокруг, здесь всегда было тихо.

– Молодой господин Бай, вас давно ожидают. – Лю И бамбуковой метлой подметал двор.

– Лю И, снова халтуришь. Ты пропустил мусор под акацией, – выскочила Хуан Няо и отругала второго слугу.

– Господин мне ничего не сказал, а тебе почему-то не все равно, противная девчонка, – пробормотал Лю И. – Я живу уже пятьсот лет…