Северное сияние

– Да, он, – подтвердил Джон Фаа. – Они с Фардером Корамом сами пошли к нему и беседовали. Полагаю, Лира права, но если мы нарушим закон этих людей, то окажемся втянутыми в ссору с ними. Нам же надо двигаться к этому Больвангару, с медведем или без него.

– Ты не видел его, Джон, – сказал Фардер Корам. – И я верю Лире. Что, если мы поручимся за него? От него может очень многое зависеть.

– Как вы считаете, сэр? – обратился Джон Фаа к деймону ведьмы.

– Мы имели дело с медведями. Их желания так же странны для нас, как наши желания – для них. Если этот медведь отверженный, он может оказаться менее надежным, чем принято думать о них. Вы должны решать сами.

– Мы решим, – твердо сказал Джон Фаа. – А теперь, сэр, не объясните ли вы нам, как добраться отсюда до Больвангара?

Деймон-гусь стал объяснять. Он говорил о холмах и долинах, о северной границе леров и о тундре, о том, как определяться по звездам. Лира послушала, потом легла в шезлонг с Пантелеймоном, свернувшимся вокруг ее шеи, и стала думать о грандиозной картине, которую открыл им деймон ведьмы. Мост между двумя мирами… Такого великолепия она и представить себе не могла! Только ее великий отец мог задумать подобное. Как только они спасут детей, она отправится на Свальбард с медведем и алетиометром и с его помощью освободит лорда Азриэла; потом они вместе построят мост и первыми пойдут…

* * *

Ночью, наверное, Джон Фаа перенес Лиру на койку, потому что проснулась она у себя в каюте. Тусклое солнце стояло в своей самой высокой точке, всего на ладонь выше горизонта, так что, решила она, наверное, уже полдень. Скоро, когда они двинутся дальше на север, солнца не будет совсем.

Она быстро оделась, выбежала на палубу, и выяснилось, что ничего особенного не происходит. Все запасы были выгружены, наняты собачьи упряжки с санями, и только ждали команды; все было готово, но ничего не двигалось. Большинство цыган сидели в дымном кафе с видом на море. За длинными деревянными столами, под какими-то старинными антарными лампами, шипевшими и издававшими треск, они ели печенье со специями и пили крепкий сладкий кофе.

– Где лорд Фаа? – спросила она, усевшись рядом с Тони Костой и его друзьями. – И Фардер Корам? Они пошли доставать медведю броню?

– Они разговаривают с Сиссельманом. Так у здешних называется губернатор. Ты видела медведя, Лира?

– Да!

Она рассказала им все о медведе. Во время рассказа какой-то еще человек подтащил поближе стул и присоединился к слушателям.

– Так вы потолковали со стариком Йореком? – спросил он.

Она посмотрела на незнакомца с удивлением. Это был высокий, худой мужчина с тонкими черными усиками, узкими голубыми глазами и неизменным отчужденно-насмешливым выражением лица. Он сразу вызвал у нее сильное чувство, только непонятно какое – приятное или неприятное. Деймоном его была несколько потрепанная зайчиха, такая же тощая и непокладистая, как он сам.

Незнакомец протянул ей руку, и она не без опаски ее пожала.

– Ли Скорсби, – сказал он.

– Аэронавт! – вскрикнула она. – Где ваш воздушный шар? Можно на нем подняться?

– Покамест он сложен, мисс. А вы, верно, знаменитая Лира. Как вы поладили с Йореком Бирнисоном?

– Вы его знаете?

– Мы вместе дрались в Тунгусской кампании. Мы с Йореком черт знает сколько лет знакомы. С медведями столковаться трудно, но этот – фрукт, каких мало. Слушайте, ни у кого из вас, джентльмены, нет желания сыграть в азартную игру?

Невесть откуда в руке у него появилась колода карт. Он с треском провел по ней пальцем.

– Я слыхал, ваш народ – большие картежники, – говорил Ли Скорсби, снова и снова снимая и складывая колоду одной рукой, а другой выуживая из нагрудного кармана сигару, – вот я и подумал, не захочет ли кто из вас посостязаться в картежном мастерстве и отваге с простым техасским странником. Что скажете, джентльмены?

Цыгане гордились своим умением в этой области, и несколько мужчин проявили интерес, придвинув стулья поближе. Пока они договаривались с Ли Скорсби, во что играть и на какие ставки, его деймон сделал ушами знак Пантелеймону, который понял знак и подбежал к нему, приняв вид белки.

Сказанное зайчихой предназначалось, конечно, для ушей Лиры, и Лира расслышала его тихий голос:

– Сейчас же отправляйтесь к медведю и скажите ему прямо: как только узнают, что вы затеяли, сразу перепрячут броню.

Лира встала, прихватив свое печенье, и вышла, никем не замеченная: Ли Скорсби уже сдавал карты, и все подозрительно следили за его руками.

В тусклом свете бесконечно долго гаснущего дня она нашла дорогу к санному депо. Она знала, что должна это сделать, но ей было не по себе, мешал страх.