Северное сияние

Лира взялась за ручку, но не успела ее повернуть. Роджер сказал:

– Смотри! Птица! Или…

В этом «или» прозвучало сомнение, потому что существо, спустившееся с черного неба, не было птицей: это был знакомый Лиры.

– Деймон ведьмы!

Гусь захлопал большими крыльями и приземлился, подняв облако снега.

– Привет тебе, Лира, – сказал он. – Я следовал за тобой досюда, хотя ты меня не видела. Ждал, когда ты выйдешь на улицу. Что происходит?

Лира быстро рассказала.

– Где цыгане? – спросила она. – Джон Фаа жив? Они отбились от самоедов?

– Большинство живо. Джон Фаа ранен, но не тяжело. Увезли тебя охотники, налетчики, которые часто нападают на путешественников – они могут передвигаться быстрее, чем большая партия. Цыганам досюда день пути.

Оба мальчика со страхом смотрели на деймона-гуся и на свободно разговаривающую с ним Лиру – они никогда не видели деймона без человека и почти ничего не знали о ведьмах. Лира сказала им:

– Слышите, вы пойдите встаньте на карауле. Билли, ты иди туда, а ты, Роджер, погляди там, откуда мы пришли. У нас мало времени.

Они побежали, куда было сказано, а Лира опять повернулась к двери.

– Зачем ты туда хочешь? – сказал деймон-гусь.

– Затем, что они тут делают. Они отрезают… – Лира понизила голос, – они отрезают деймонов от людей. От ребят. И я думаю, они здесь это могут делать. По крайней мере, здесь что-то есть, я хочу посмотреть. Только заперто…

– Могу открыть, – сказал гусь и, взмахнув раза два крыльями, бросил снег на дверь; Лира услышала, как в замке что-то повернулось.

– Иди осторожно, – сказал деймон.

Потянув дверь, Лира отодвинула снег и скользнула внутрь. Деймон-гусь вошел за ней. Пантелеймон был взволнован и испуган, но не хотел показывать деймону свой страх, поэтому подлетел к груди Лиры и спрятался под мех. Как только глаза их привыкли к свету, Лира поняла почему.

Вдоль стен на полках рядами стояли стеклянные ящики с деймонами поврежденных детей: призрачные фигуры кошек, птиц, крыс и других существ, испуганные, растерянные, неясные, как дым.

Деймон ведьмы гневно вскрикнул, а Лира прижала к себе Пантелеймона и сказала:

– Не смотри! Не смотри!

– Где дети этих деймонов? – сказал деймон-гусь, дрожа от ярости.

Лира описала страшную встречу с маленьким Тони Макариосом и оглянулась через плечо на бедных деймонов-узников, прижавших бледные мордочки к стеклу. Она слышала их тихие страдальческие крики. При тусклом свете слабой безвоздушной лампы можно было прочесть имена на карточке перед каждым ящиком – и да, тут был пустой с надписью «Тони Макариос». И было еще четыре или пять пустых с именами.

– Я хочу выпустить этих несчастных! – с жаром сказала она. – Сейчас разобью стекла и выпущу…

Она поискала взглядом подходящее орудие, но тут ничего не было. Деймон-гусь сказал:

– Подожди.

Он был деймоном ведьмы, много старше ее и сильнее. Надо было его слушаться.

– Пусть эти люди подумают, будто кто-то забыл запереть дверь и клетки, – объяснил он. – Если увидят разбитое стекло и следы на снегу, долго ли будут верить твоему притворству? А ты должна продержаться до прихода цыган. Делай, как я скажу: возьми пригоршню снега и, когда скажу, сдувай понемногу на каждый ящик.

Лира выбежала на двор. Роджер и Билли стояли на страже, а с поля еще доносились крики и смех, потому что прошла всего какая-нибудь минута.

Она сгребла руками легкий сыпучий снег и вернулась к пленным. Когда она сдувала снег на стекло, гусь щелкал горлом, и запор на дверце открывался.

Когда все были отперты, она подняла крышку первого, и оттуда выпорхнул призрачный воробей, но тут же упал на пол. Гусь наклонил голову, нежно приподнял его клювом, и воробей превратился в мышь, растерянную и спотыкающуюся. Пантелеймон соскочил вниз и приласкал ее.

Лира работала быстро, через несколько минут все деймоны были на свободе. Некоторые пытались заговорить, все толпились у ее ног и хотели подергать за рейтузы, но это было табу. Она понимала, почему они тянутся к ней, бедняги: им не хватало плотного тепла человеческих тел. Так же повел бы себя и Пантелеймон – им хотелось прильнуть к тому месту, где бьется сердце.

– Торопись, – сказал гусь. – Теперь беги назад и смешайся с остальными детьми. Будь храброй, девочка, цыгане спешат на помощь. Я помогу бедным деймонам найти своих… – Он подошел поближе и тихо сказал: – Но они уже не соединятся. Они разлучены навсегда. Такого злодейства я еще не видел… О следах не беспокойся, я их замету. Спеши…

– Скажите, пожалуйста! Пока вы здесь! Ведьмы… Они ведь летают? Тогда, когда они летели ночью, мне это не снилось?

– Нет, дитя, – а что?

– Они могли бы тащить воздушный шар?

– Безусловно, но…

– А Серафина Пеккала прилетит?

– Сейчас некогда объяснять политические отношения между странами ведьм. В это вовлечены колоссальные силы, а Серафина Пеккала должна охранять интересы своего клана. А то, что происходит здесь, может быть частью того, что происходит в других местах. Лира, тебе надо вернуться. Беги, беги!