Северное сияние

— Кто ходит на медведя — кушает хорошо.

— Я вам верю. Но тоже могу притворяться.

Теперь Джекоб рассмеялся и допил свое виски.

— Можешь. Но поскольку мы сидим на кухне у Мег, которая любит нас обоих, сделаем вид, что поверили друг другу. У нее глаза стали светиться. Всегда светились, но сейчас ярче. И страхи твои она сожгла. Она-то о себе сама позаботится, но…

Он пошел к раковине, вымыл стакан й поставил в сушилку, потом повернулся:

— Поосторожнее с Мег, шеф Бэрк. Не то я объявлю на тебя охоту.

— Буду иметь в виду, — ответил Нейт. И Джекоб вышел.

ГЛАВА 28

Нейт ждал случая. Казалось, спешить некуда. Поскольку он взял за правило ежедневно заскакивать в «Приют» и общаться с Джесси, он наверняка улучит момент, чтобы поговорить с Чарлин наедине.

Роза воспользовалась тем, что люди после завтрака разошлись, и в кабинке заполняла солонки и перечницы.

— Не вставай, — сказал он. — Где же мой дружок?

— К нам из Нома двоюродные приехали, Джесси хоть несколько дней будет с кем играть. Своего героического дядюшку он им уже продемонстрировал, — улыбнулась она. — А еще он хочет притащить всю компанию в город и познакомить со своим большим другом, шефом Бэрком.

— Неужели? — Он расплылся до ушей. — Скажи, пусть привозит, устроим им экскурсию в полицейский участок. — «Надо будет позвонить Мег, пусть привезет при случае несколько игрушечных жетонов», — отметил он про себя.

— И вы не против?

— Да мне самому в кайф.

Он нагнулся над коляской.

— До чего же хорошенькая!

Теперь можно было не кривить душой. Щечки у девочки налились, так и хочется ущипнуть. А темные глазки живо следили за ним, как будто она знала что-то такое, что ему было неведомо.

Он протянул ей палец. Девочка радостно ухватилась.

— Чарлин у себя?

— Нет, в кладовой за кухней. Учет.

— Можно мне туда?

— Только бронежилет наденьте. — Она налила кетчуп в красивую бутылку. — В последние несколько дней она не в духе.

— Придется рискнуть.

— Нейт, Питер рассказал о благодарности. Он такой гордый! И мы тоже. Спасибо вам.

— Меня благодарить не за что. Это целиком его заслуга.

У Розы увлажнились глаза, и Нейт поспешил распрощаться.

Большой Майк за своим рабочим столом кромсал овощи. Салата было уже столько, что впору целое полчище кроликов кормить. Приемник был настроен на местную радиостанцию, из него лились страстные звуки виолончели.

— На обед сегодня краб по-флорентийски в исполнении Майка! — прокричал тот. — А для самых голодных на закуску салат «Буффало».

— Угу.

— Туда собрался? — Нейт уже повернул к кладовой. — Захвати щит и меч.

— Мне уже сказали. — Он бесстрашно распахнул дверь и на всякий случай оставил открытой.

Кладовая оказалась большой, прохладной комнатой. По стенам тянулись металлические полки, уставленные консервами и бакалеей. Два высоких холодильника предназначались для скоропортящихся продуктов, а между ними был втиснут большой морозильный шкаф.

Посредине стояла Чарлин и быстро писала в блокноте.

— Ого, теперь я знаю, где прятаться в случае ядерной войны.

Она бросила взгляд, в котором не было и намека на ее обычное кокетство.

— Я занята.

— Вижу. Мне нужно тебе вопрос задать.

— От тебя одни вопросы, — проворчала она и вдруг перешла на крик: — А я бы хотела знать, куда подевались две банки фасоли?

В ответ Большой Майк прибавил громкость радио.

— Чарлин, удели мне две минуты — и я от тебя отстану.

— Отлично. Отлично. Отлично! — Она зашвырнула блокнот в стол с такой силой, что что-то хрустнуло. — Я тут пытаюсь делом заниматься. Но кого это волнует?

— Мне жаль, если у тебя проблемы. Постараюсь долго тебя не задерживать. Ты в курсе того, что после своего отъезда, но перед тем, как идти в горы, Пэт выиграл в карлы крупную сумму?

Она насмешливо хмыкнула.

— Если бы! — Потом сощурилась. — Что ты называешь крупной суммой?

— По крайней мере, несколько тысяч. По некоторым данным, он две ночи провел за столом и выиграл.

— Если играли, без него точно не обошлось. Но он сроду не выигрывал, в лучшем случае — пару сотен, не больше. Однажды, правда, было. В Портленде. Выиграл почти три штуки. И мы их тут же просадили — сняли шикарный номер, закатили ужин, шампанское в номер заказали. Купил мне кое-что. Платье, туфли, сапфировые сережки.

У нее заволокло глаза. Но она одернула себя и смахнула слезы.

— Дураки! Сережки мне потом пришлось продать — чтобы оплатить ремонт мотоцикла и запчасти в Принс-Вильямсе. Очень они мне помогли.

— Если бы он выиграл, что бы с деньгами сделал?

— Растранжирил бы. Нет, не так. — Она прислонилась лбом к полке с таким усталым и потерянным видом, что он рискнул погладить ее по плечу. — Нет. Тогда — нет. Он знал, что я с ума схожу от безденежья. Если бы ему что-то обломилось — ну, может, и поиграл бы еще чуток, но большую часть бы сберег, чтобы привезти домой и заткнуть мне рот.

— А не мог он их в банк положить? В Анкоридже?

— Мы в Анкоридже банком не пользовались. Он бы запрятал их понадежнее и привез домой. Мне бы отдал. Он к деньгам почтения не испытывал. Так часто бывает с мальчиками из богатых семей.

Она подняла голову.

— Хочешь сказать, деньги были?

— Это не исключено.