Северное сияние

— И чем ты теперь займешься? — Ксанка с интересом смотрела на меня.

— Как это чем?! В первую очередь, она поедет домой, — весело улыбалась Настя.

— Нет… — мой ответ был тихим, но уверенным и твердым. Во всяком случае, Оксана и Лёха сразу это поняли, но сестра…

— Как это нет?! Мама велела тебя привезти в Москву!

— Напомнишь маме, что в марте мне исполнилось 28 лет и я уже как-нибудь сама разберусь!

— Саш… — Настя решила давить на жалость.

— Все, хватит! Я не еду в Москву! Точка.

— Ну, а все-таки? — Оксана внимательно наблюдала за мной.

— Я не знаю… Я не останусь в Мурманске, но и в Москву я не вернусь.

— Опять сбегаешь?! — Настя была обижена, а в такие моменты она всегда становилась ужасно конфликтной. Вот и сейчас она готова была начать скандал.

— Я не сбегаю! Я просто хочу поменять обстановку! Из Москвы я сбегала, согласна… Но сейчас не тот случай, — я старалась говорить максимально спокойно и доходчиво.

— А как это еще назвать?! — не отступала сестра, — Ты из Москвы удрала из-за бабы и теперь все из-за девчонки!

— Настя, прекрати! — это уже Ксанка не выдержала.

— Ну, признайся! Что же ты, капитан? Это ведь все из-за нее, верно?!

— Насть, ты сейчас поразительно напоминаешь мне маму… — я знала отличный, но очень крайний способ утихомирить ее, — Я тебя уверяю — не стоит! Это тебе не идет.

— Причем здесь мать?! — она порывисто встала и подошла к двери, но остановилась на самом пороге, — Я ведь тоже тебя люблю… — прозвучал тихий шепот и она ушла.

— И я тебя люблю, Рыжик… — я мягко улыбнулась ей вслед.

— Эхм… — Лёшка деликатно напомнил о себе, — Ты приходи в себя! Я еще зайду, а сейчас мне бежать надо… Пока? — он пожал мне руку.

— Пока, напарник! — я ответила на мягкое рукопожатие.

Мы остались с Оксаной одни. Я была благодарна и всем Богам, ни в одного из которых до конца не верила, и своей судьбе за то, что у меня был этот человечек! Ксанка как никто другой понимала меня… Именно понимала! Она никогда не делила мои поступки на плохие и хорошие. Никогда не осуждала меня за что-то. Она просто всегда старалась меня понять. Причем, с каждым годом, хотя это и неудивительно, она все чаще догадывалась о том, что творится в моей душе, без каких либо движений с моей стороны. Она просто читала это во взгляде, в моем молчании, в моих действиях, моей мимике… Помню, когда я вернулась в город детства, только она одна узнала почему это произошло. Наверное, это был единственный человек из моего круга общения, кто не назвал меня ненормальной… Просто пожав плечами, она сказала мне короткую фразу: "Я тоже тебя люблю… Может поженимся?! В любом случае, из тебя получится более классный отец, чем из этого урода!" Тогда я сгребла ее в охапку и мы долго смеялись. Я была прекрасно осведомлена, что она разругалась с парнем вдрызг, но ребенка решила оставить. А теперь на свете есть потрясающий мальчишка, который назван в честь меня…

— Может, Питер? — спокойно спросила лучшая подруга, с понимающей улыбкой глядя на меня.

— Питер?! — я не выдержала и улыбнулась ей в ответ. Кому как не ей знать, что я влюблена в северную столицу с первого взгляда, звука, запаха… — А что Питер?

— Ну… Ты же знаешь, что Юлька усвистала туда несколько лет назад…

— И?! Что-то уже придумала… — я подозрительно воззрилась на подругу.

— Она с подругой открыли там спортивный клуб…

— Я в курсе, ты же рассказывала.

— Ну, вот! Им нужен технический директор и начальник службы безопасности… — она судорожно старалась не расхохотаться, глядя на моё лицо.

— Тебе не кажется, что это слегка не в моей компетенции?! — сумев кое-как справиться с эмоциями, я весело задала вопрос.

— Не скажи! С техникой ты всегда была на «ты», так что справишься. А по безопасности… Ты меня извини, но по-моему это твоя прямая квалификация! — все ж таки она рассмеялась. Через секунду я присоединилась к ней.

ЭПИЛОГ

Все-таки жизнь — чертовски хорошая штука! Можно даже сказать, что я счастлива… Питер, конец мая, уже довольно тепло, но северными «белыми» ночами кожу обдувает прохладный ветерок… Кто-то там, наверху, дал мне второй шанс. Шанс исправить ошибки, разобраться в чувствах, изменить жизнь, найти любовь…

Стоя у парапета смотровой площадки Исаакиевского собора, я вертела в руках многострадальный ежедневник. Тот самый… Пальцы вынули из него смятый, но не вскрытый, конверт. Лёшка так и не успел передать его Кристине… Я разорвала бумагу и вынула сложенный пополам тетрадный лист. На белой бумаге было все три слова: «Я не сержусь…» Посмотрев на короткую фразу, выведенную собственной рукой, я вдруг поняла, что у меня даже почерк изменился после долгого пребывания в отключке.

Полистав исписанную книжку, я решительно направилась в сторону мусорных баков. Хватит. Все. Это часть моей жизни, согласна. Возможно, если бы все пошло не так… Сложилось бы по-другому… Если бы я позволила и себе, и Тинке… Нет! Уже ничего не изменишь. Ее нет, я другая.

— Простите, — невероятно мелодичный голос прозвенел за моей спиной, — А что вы тут делаете?!