Северное сияние

— Конечно. Ей нельзя было есть плод, а змей соблазнил ее, и она съела.

— Что было потом?

— Ну… Их выгнали. Бог выгнал их из сада.

— Бог не велел им есть плод, потому что они умрут. Помнишь, они жили голыми в саду, они были как дети, их деймоны принимали любой вид, какой им хотелось. Но вот что произошло.

Он открыл книгу на третьей главе Бытия и стал читать:

«— И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть:

Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.

И сказал змей жене: нет, не умрете:

Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что откроет человеку истинный вид его деймона; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел.

И открылись глаза у них обоих, и увидели они истинный вид их деймонов, и говорили с ними.

Но когда муж и жена познали своих деймонов, увидели они в себе большую перемену, ибо до сих пор они были как одно с тварями полевыми и небесными, и не было между ними разницы.

И они увидели разницу, и узнали добро и зло; и узнали стыд, и сшили смоковные листья, чтобы прикрыть наготу…»

Он закрыл книгу.

— Так в мир пришел грех, — сказал он, — грех, и стыд, и смерть. Он пришел в тот момент, когда их деймоны приняли постоянный вид.

— Но… — Лира пыталась подобрать нужные слова. — Но это же неправда? Не такая правда, как химия или механика, не такая? На самом деле Адама и Евы не было? Кассингтоновский Ученый сказал мне, что это вроде сказки.

— Кассингтоновская стипендия по традиции дается вольнодумцу, атеисту; его дело — подвергать сомнению веру Ученых. Ничего другого он и не мог сказать. Но ты думай об Адаме и Еве, как о мнимом числе, как о квадратном корне из минус единицы: никаких конкретных доказательств, что оно существует, ты не увидишь, но, включая его в свои уравнения, ты можешь делать самые разные выкладки, которые без него были бы немыслимы.

Во всяком случае, церковь учила этому тысячелетиями. И когда Русаков открыл Пыль, наконец-то появилось физическое доказательство того, что произошло, когда невинность сменилась опытом.

Кстати, и само слово «Пыль» навеяно Библией. Сперва она называлась Частицами Русакова, но потом кто-то указал на любопытный стих в конце третьей главы Бытия, где Бог проклинает Адама за то, что он отведал плода.

Он снова раскрыл Библию и показал это место Лире. Она прочла:

«В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься».

Лорд Азриэл сказал:

— «Прах» — это Пыль, и ученых церкви всегда смущал перевод этого стиха. Некоторые говорят, что читать следует не «в прах возвратишься», а: «будешь подвержен праху»; другие говорят, что весь стих содержит игру слов, основанную на «земле» и «прахе», и на самом деле означает, что Бог признает частичную греховность своей природы. Согласия нет. И не может быть, потому что текст искажен. Но жалко было не воспользоваться удобным словом, и частицы стали называться Пылью.

— А что насчет Жрецов? — спросила Лира.

— Жертвенный Совет… Шайка твоей матери. Очень умно было с ее стороны воспользоваться возможностью и выстроить для себя политическую опору, но она, как ты, наверное, заметила, умная женщина. А Магистериуму очень удобно держать под своим крылом разнообразные политические организации. Можно их стравливать между собой и, если одна возьмет верх, можно сделать вид, что вы поддерживали ее с самого начала, а если она не оправдает ожиданий, объявить ее отступнической и действовавшей самовольно.