Йорек Бирнисон ухом не повел и продолжал заботливо намазывать доспехи тюленьим жиром; Лире пришло в голову, что он относится к броне так же любовно, как она к Пантелеймону. Да ведь так он и сказал: броня – это его душа. Сиссельман и полицейские удалились, постепенно стали расходиться и горожане, хотя несколько человек продолжали глазеть.
Джон Фаа приложил ладони ко рту и крикнул:
– Цыгане!
Все были готовы к путешествию. С тех пор как высадились на берег, они только и ждали команды; сани были нагружены, собаки в постромках.
Джон Фаа сказал:
– Пора отправляться, друзья. Мы все собрались, путь свободен. Мистер Скорсби, вы погрузились?
– Готов, лорд Фаа.
– А ты, Йорек Бирнисон?
– Когда оденусь, – сказал медведь.
Он кончил смазывать броню. Чтобы не пропадало зря тюленье мясо, он поднял зубами тушу и закинул на задок больших саней техасца, после чего стал надевать броню. Удивительно было наблюдать, как легко он с ней обращается: металлические пластины кое-где были толщиной в два пальца, а он накидывал их на себя, словно шелковые лоскуты. Заняло это меньше минуты, и на этот раз никакого ржавого скрежета не было.
Спустя полчаса экспедиция была уже в пути. Под небом, населенным тысячами звезд и яркой луной, сани подпрыгивали и громыхали на рытвинах и камнях, пока не выехали на чистый снег за окраиной города. Тут громыхание сменилось тихим хрустом снега и скрипом дерева; собаки побежали резвее, сани двигались быстро и плавно.
На задке саней Фардера Корама Лира, до глаз закутанная в мех, шепнула Пантелеймону:
– Ты видишь Йорека?
– Он идет рядом с санями Ли Скорсби, – ответил деймон, притулившийся в виде горностая к ее капюшону.
Впереди, за горами на севере зажглись и заколыхались бледные арки и петли Северного Сияния. Лира, жмурясь, смотрела на них, и теплая сонная радость разливалась по всему ее существу: она ехала на Север при свете Авроры. Пантелеймон боролся с ее дремотой, но дремота была сильнее; он свернулся в виде мыши внутри ее капюшона. Когда они проснутся, он, может быть, скажет ей… Непонятно, куница это, или сон, или какой-то безобидный местный дух, но кто-то все время следовал за их санным поездом, легко перепрыгивая с ветки на ветку тесно стоящих сосен, и это неприятно напомнило ему о золотой обезьяне.
Глава двенадцатая
Пропавший мальчик
Ехали несколько часов, потом остановились поесть. Пока мужчины разжигали костры и растапливали снег, а Йорек Бирнисон наблюдал, как Ли Скорсби поджаривает тюленье мясо, с Лирой заговорил Джон Фаа:
– Лира, можешь вынуть алетиометр и спросить?
Луна давно зашла. Свет Авроры был ярче лунного, но неверный. Однако у Лиры было острое зрение, она пошарила в меху и вытащила черный бархатный сверток.
– Да, все видно, – сказала она. – Хотя я и так уже помню, где какой символ. Что спросить, лорд Фаа?
– Мне надо точнее знать, как они обороняют это место, Больвангар.
Лире даже не надо было думать: пальцы сами поставили стрелки на шлем, на грифона и на тигель, и мысли сами остановились на правильных значениях, словно внутри сложной трехмерной диаграммы. И тут же стрелка пришла в движение – по кругу, назад, по кругу и дальше, как пчела, оповещающая своим танцем подруг по улью. Лира наблюдала за ней спокойно, не думая, но зная, что смысл приближается, и наконец он стал проясняться. Она не мешала стрелке плясать, пока та не остановилась окончательно.
– Лорд Фаа, все, как сказал деймон ведьмы. Станцию охраняет рота тартар, а вокруг нее провода. Они не ждут нападения, так говорит стрелка. Но…
– Что, детка?
– Она кое-что еще говорит. В соседней долине есть деревня у озера, и людей там донимает призрак.
Джон Фаа нетерпеливо мотнул головой и сказал:
– Сейчас это неважно. В здешних лесах, должно быть, полно всяких духов. Скажи-ка еще про тартар. Сколько их, например? Как вооружены?
Лира послушно спросила алетиометр и передала ответ:
– Там шестьдесят человек с винтовками, и у них два орудия побольше, вроде пушек. И еще огнеметы. А… деймоны у них – все волки, так он говорит.
Среди цыган постарше, тех, кто побывал в боях, прошел шумок.
– Деймоны-волки у сибирских полков, – сказал один.
– Самые свирепые, – подтвердил Джон Фаа. – Мы должны будем драться, как тигры. И посоветуемся с медведем, этот – опытный воин.
Но Лира не успокоилась:
– Лорд Фаа, подождите, этот призрак… по-моему, это призрак одного из детей!
– Даже если это так, Лира, не знаю, что тут можно поделать. Шестьдесят сибирских стрелков и огнеметы… Мистер Скорсби, будьте добры, подойдите сюда на минутку.
Пока аэронавт приближался к саням, Лира отбежала, чтобы поговорить с медведем.
– Йорек, ты в этих краях бывал?
– Раз, – сказал он низким голосом без всякого выражения.
– Там есть поблизости деревня?
– За грядой, – сказал он, глядя вдаль сквозь редкие деревья.
– Далеко?
– Для тебя или для меня?
– Для меня, – сказала она.
– Далеко. Для меня совсем недалеко.
– За сколько ты туда доберешься?
– Я мог бы три раза сходить туда и обратно до восхода луны.