Северное сияние моего сердца (СИ)

Как же быстро летит время. Казалось еще совсем недавно люди бегали по улице в своих теплых пуховиках, мечтая поскорее оказаться в теплом помещении. А теперь можно смело снимать толстую верхнюю одежку, подставляя руки и щеки под лучи солнца. Снег день ото дня тает, обнажая голую землю, на которой вот-вот взойдут первые тонкие стебельки травинок. Все-таки середина апреля.

Уставившись задумчивым взглядом в окно, наблюдая за тем, как медленно раскачивались ветки деревьев под легким весенним ветерком, Россия помешивала ложкой чай с чабрецом. Вот уже несколько дней она никак не могла избавиться от назойливых мыслей. Какая же это сложная штука — любовь. После беседы с сестрой, русская включила компьютер, чтобы почитать об этом чувстве, узнать о нем побольше. Но все, что там описывалось, не было похоже на ее ощущения. Какие к черту бабочки, какая легкость? Это нечто из ряда фантастики. А как же сердечные страдания, где чувство разбитости? Очень странно. Видя улыбающихся Стейси и США, россиянка всегда старалась скрыться, исчезнуть. Лучше бы она ослепла.

А сейчас, просиживая свободное время в столовой, Россия тщательно обдумывала план ее дальнейших действий. Со своими запоздалыми чувствами она уже все равно не добьется Штатов. И видеть его счастливым рядом с шатенкой русской не хотелось. Отец вроде как забыл о войне. Можно уже и разбегаться. Да. Так будет лучше. А свою любовь она просто огородит стеной, как и эмоции. Надо вновь записаться к психологу. Он ей поможет.

Россиянка так долго пребывала где-то в чаще своих мыслей, что не услышала тихие шаги по коридору. Очнулась она, лишь, когда почувствовала знакомый парфюм, отдающий манящей свежестью, легкостью и независимостью. Как же все забурлило внутри России. Волнение накрыло с головой, а страх не позволял оторвать свой взгляд от чашки. Здесь американец. Черт возьми. Почему именно сейчас. Что ему тут надо?! Хотя это его дом… Надо бы уйти, да странной будет такая внезапная реакция. Что же делать?!

США же, видя безразличное выражение лица русской, аккуратно сел напротив нее, доставая мобильный телефон. Зачем он это делает, объяснить даже себе не может. Совсем нелогичный поступок. Смысл ему тут сидеть, если она с ним не разговаривает. С таким успехом, Штаты мог закрыться в спальне, проведя время с мобильником.

Россиянка, продолжая с невозмутимым видом пить свой чай, пыталась понять его странное действие. Он просто сидит и смотрит в экран телефона. Зачем? Это можно сделать в любой другой комнате. Какого хрена именно здесь?

Долго просиживать штаны американец не смог. Ему надоели социальные сети, и тогда он просто уставился в окно, временами поглядывая на Россию, думая, что она не заметит его. Но русская не слепая. От пронзительного взгляда США, комната казалась крохотной. Щеки предательски пылали. Как же ей хотелось исчезнуть.

Почувствовав приятный и одновременно необычный запах, Штаты, наконец, прекратил наблюдать за россиянкой, подойдя к чайнику, открывая его крышку.

— Это чабрец. Еще горячий. Закрой крышку, а то остынет.

Россия была поражена не меньше, чем американец. Она начала разговор первая. Где же ее обида?

— Я думал, ты со мной не разговариваешь… — отметил США, присаживаясь поближе к русской.

— Тебя это не устраивает?

— Как раз наоборот. Мне порядком надоела эта гробовая тишина.

— По тебе не видно.

— What?!* Это у тебя недовольное лицо!

— А каким оно должно быть?

— Да как раньше! До этой сраной оперы. Ты хоть улыбалась…

— С какого хуя я должна улыбаться, когда ты чуть не отмутузил Гера! — не выдержала россиянка.

— Да если б ты знала, чего он мне наговорил, то пощечину получил бы очкарик, а не я!

— А тебе не приходило в голову, что распускать руки — это удел слабаков! Ответил бы ему, как ты всегда это делаешь.

— Тогда бы это не сработало. И вообще. Почему ты занимаешь только его сторону?! Не я один виноват!

— Знаю я. — Заткнула его Россия. — Гер мне все объяснил.

Штаты не знал, что и сказать. Неужели немец действительно это сделал?

— А ловко ты с этой сказкой. Как будто четырехглазый смог все рассказать. Я почти поверил тебе. Врать научилась?

Какой же был у нее взгляд. Американец уже сожалел о его словах.

— Иди ты… в баню. — Тихо произнесла русская, подрываясь с места, желая поскорее уйти, чтобы он не заметил ее слез.

— Россия, стой! Прости! Не уходи! — подбежал к ней США, хватая за руку.

— Пусти.

— Не в этот раз. Хватит. Я правда виноват. И тогда, в доме Австрии, и сейчас.

— За тот случай ты должен извиняться не передо мной, а перед Германией. Это не я кричала на него, а потом схватила за портки.

— Я понял. Сегодня же ему позвоню. Рос… я, правда, не хочу больше этого молчания. Этой обиды.

Пока Штаты объяснялся ей, россиянка внимательно рассматривала его лицо, его внешний вид. Он сильно изменился. Если раньше она считала американца непослушным ребенком, то теперь такого не скажешь. Казалось, он стал шире в плечах. Россия чувствовала себя совсем маленькой рядом с ним, хотя США остался при своем росте. Он заметно похудел, а небольшой выпирающий живот превратился в накаченный пресс.