Читаем Северное сияние (СИ) полностью

- Да не знаю я, как сюда попал. Шел, шел, да пришел. И вообще, я на помощь иду. Там женщина рожает, нужна врачебная помощь. Так что, если вы поможите мне выбраться отсюда и добраться до рабочего поселка, то сделаете доброе дело. - Пока мы так стояли, усталость тяжелым ярмом легла на плечи. Дышу тяжело, выдыхая большое облако пара. И тут я догадался, она же не видит моего лица из-за балаклава! Снимаю капюшон, шапку. Стягиваю перчатками черный балаклав. И смотрю на это чудо передо мной. А она, как ребенок в галерее, рассматривает меня как картину Айвазовского. И затылком чувствую, не одна она. А холодно, аж волосы на голове дыбом встали. Сую балаклав в карман и одеваю шапку. Она смотрит на меня серо-голубыми глазами, как на что-то удивительное, не обычное, как будто видит человека впервые, почти не дышит. А я медленно, правой рукой, вытаскиваю из ее рыжих волос еловую веточку: "У тебя что-то в волосах." Как же она на меня посмотрела в тот момент. У меня аж сердце на миг замерло.

- И все же, как ты сюда попал?

- Сначала на лыжах, потом пешком топал. Слушай, мне действительно нужно спешить. Я уже долго брожу по лесу, а там каждая минута на счету.

Льдинка перестала меня разглядывать, развернулась и пошла в сторону:"Твоя помощь не понадобится. Девочка станет одной из нас." Миг, и оттолкнувшись одной ногой от холордной поверхности она взлетела вверх. Даже следов на снегу не осталось. Еще мгновение и я потерял ее из виду. Вокруг воцарилась тишина и спокойствие. Запищали часы, отмеряя еще один час.


Я упрямо шел вперед. Скрип-скрип, скрипел под ногами снег.

Значит я все же свернул куда-то не туда в самом начале. Или может слегка двинулся сознанием? Окружающая действительность не была иллюзией. Мне не нужно было убеждать себя в сверхъестественности происходящего. Если это произошло, значит так и должно быть. А если это какой нибудь параллельный мир или другая планета? А если я попал в прошлое - ведьмы вот, средневековье, может инквизиция где-то рядом? Бред... Ну девчонки, ну летают, чего тут такого? Как будто я не видел ничего более удивительного. Не видел, и это факт. Ни в какое сравнение не шли лапароскопические операции и микрохирургия, с тем что со мной произошло в ту ночь. Ведь это были не мои фантазии, ни выдумка Прачетта. Я шел один по зимнему лесу. По незнакомому лесу где все было по другому. Мне давно не попадались следы птиц, зверей. Такого не бывает. Обычно лес наполнен жизнью, даже зимой. А тут даже валежника нет. Снег, белый снег. Метель или вьюга занесет лес сугробами, белыми шапками. Еще давно, когда я жил с родителями, так убирала квартиру мама. В итоге я приходил со школы в комнату, где вещи лежали в шкафу, а игрушки стояли на полках, ковер пропылесосен, а полы чисто вымыты. Так и этот лес, как будто его прибрали чьи-то заботливые руки, с любовью, аккуратно так. И я догадывался кто об этом позаботился.

Вот только почему она сказала "станет одной из нас"? Кто, женщина которая погибнет во время родов? Или ребенок, который еще и мир то не видел? Жизнь бывает несправедлива, а люди жестоки - это как теорема доказанная историей. Чего стоили геноциды, рабство, революции. Смерть не отступно следует за словом жизнь. Но как же бывает больно осозновать, что рано или поздно мы сталкивемся с Ней. И как же горько терять близких, родных. С незнакомыми легче. Своя рубашка ближе к телу. Но боль от утраты, от возможной потери.... Она сродни физической.

Я не люблю боль. Я боюсь боли, боялся всегда. И даже в самом начале, когда на практике я еще студентом сверлил зубы под пломбы, сердце замирало, если пациент подпрыгивал в кресле от резкой боли. Так и до сих пор, когда я, врач высшей категории, чуть ли не лью слезу про себя, при не возможности полностью обезболить банальный периостит. Так и в тот момент. Я подсознательно чувствовал мучения роженицы. Я стремился ей на помощь. Снять боль, принять роды, если нужно кесарить. И я не представлял, что будет если я опоздаю.

Только вперед. Окружающее меркло, поля зрения сужались. Я загонял себя не останавливаясь на отдых. Только вперед. Я верил, что конец уже скор. Скоро все закончится. Еще чуть-чуть и я выйду из леса.


Я обернулся. Просто почувствовал, что там что-то есть за спиной. Она стояла на расстоянии нескольких метров от меня. Среди зеленых сосен на белом снегу. Рыжеволосая, босоногая девушка в старом, видавшем виды платье. Недвижима и столь привычна, как будто я уже все это видел, может быть во сне когда-то очень давно. Вот только я никак не мог вспомнить этот сон. Может быть мы встречались в прошлом, может быть мы были с ней знакомы?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги