Северное Сияние (СИ)

Заметил не сразу потому, что изначально мое появление удивления не вызвало. Ни один гуркха на меня даже взгляд заинтересованный не бросил. Сейчас же, пройдя ближе к устроившемуся под кустом сэру Галлахеру, я бросил взгляд на нескольких бойцов, случайно заглянув им в глаза. И серьезно удивился, едва сдержав просящееся на язык восклицание: белки глаз у горцев были черные, полностью заполненные Тьмой, а вот радужка белесая, как негатив, с черным вертикальным зрачком.

Профессор темных искусств, в отличие от экипированных на все деньги гуркхов, был в своем прогулочном костюме. Только пальто сверху накинул и на шею повязал кашемировый шарф, периодически зябко поеживаясь. Холодновато, да, я просто со всей этой беготней даже внимания не обращаю. Минус десять точно есть, а земля еще снегом не покрыта. Хорошо хоть ветра нет.

Не поднимая на меня глаз, профессор смотрел в ассистант, где бежали секунды, приближаясь к контрольной отсечке времени. Для того, чтобы задействовать чрезвычайный специальный протокол, Татьяне Николаевне оставалось четыре минуты.

Это время мне скучать не пришлось — каждая секунда падала каплей воды на раскаленное масло, отпечатываясь в сознании. Через минуту поступило сразу несколько докладов от Элимелеха, который сообщил родственникам Валеры и Эльвиры о чрезвычайной ситуации. Чуть погодя я увидел оповещение и на экране ассистанта сэра Галлахера о доставленном сообщении. Отправленном в «Русское Географическое общество» — присмотревшись, сумел прочитать и организацию адресата. Ну да, если освоением новых миров у британцев традиционно занимается частная компания купцов-путешественников, то у русских к этому также традиционно привлекли императорское ведомство.

Несмотря на то, что секунды капали мучительно медленно, четыре минуты прошли невероятно быстро. Совсем скоро коротко пропищал зуммер оповещения таймера. Периметр малой арены при этом на схеме в ассистанте английского профессора остался подсвеченным красным.

Сэр Галлахер поднял взгляд сразу после прозвучавшего сигнала. Посмотрел он с откровенным пренебрежением, высказав взглядом все, что думает о предложенном мною плане обходного маневра. Бросив на меня столь уничижительный взгляд, профессор уже занес руку, чтобы отдать команду вышедшей на позицию группе прорыва с тяжелым оружием, но я остановил его окликом.

— Стойте! Пять секунд, — пояснил я в ответ на недоумевающий взгляд из-под кустистых бровей.

Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Пять секунд прошли очень быстро. А периметр щитов малой арены все еще оставался красным.

— Стойте-стойте-стойте, — прошептал я, чувствуя ощущение полнейшей безнадеги.

Сэр Уильям Джон нахмурился. Сейчас малейшее промедление могло поставить крест на всей операции — потому что совсем скоро, если Татьяна Николаевна уже подняла тревогу, здесь могут оказаться морские пехотинцы Северной флотилии или лейб-егеря Финляндского полка. Что морская пехота, что егеря в Русской императорской армии выполняют задачи, которыми занимается ССпН в армии Конфедерации, поэтому не думаю, что даже упакованные магией гуркхи смогут оказать им серьезное сопротивление.

Ошибся я в Татьяне Николаевне — горько подумал, уже собираясь согласиться с началом атаки. Только подумал, как в этот момент красная рамка периметра малой арены мигнула и исчезла. Показывая, что защита снята, а Татьяна Николаевна все же выполнила свою часть неожиданного для нее договора.

Глава 10

— Вперед-вперед-вперед! — скомандовал офицер горцев и отряд гуркхов рванулся с места, нагоняя время. Разделенные на тройки, восемнадцать бойцов двигались удивительно слаженно, напоминая единый организм. Они перемещались стремительно, словно адская черная многоножка, к которой лучше близко не приближаться.

Сэр Галлахер в это время как стоял, так и исчез из моего поля зрения. Для того, чтобы примерно определить его местонахождение, мне пришлось войти в скольжении. Только так я смог увидеть легкий размытый силуэт профессора, который опередил гуркхов.

Следуя за бегущими горцами, я заскочил в холл малой арены. К лифтам направляться никто и не думал — через одиннадцать пролетов лестницы спустились вниз ножками, прыгая через ступени. В процессе гуркхи не потеряли слаженного единения, и несмотря на рваное перемещение, так и казались одним организмом. Даже акробаты цирка Дю Солей не могли бы сравниться слаженностью с заряженными на бой с нечистью нижнего мира горцами.

У двери, ведущей на саму арену, первым оказался сэр Галлахер. Выглядел профессор — в моменты, когда можно было его заметить, привычно вальяжно. Он не утруждал себя бегом, а передвигался словно вспышками — исчезая в одном месте пространства и появляясь в другом, двигаясь при этом лениво-неторопливо.

В распахнутую профессором дверь стремительной черной змеей втекли гуркхи. Когда я забежал следом, горцы уже разделились; словно многочисленные щупальца осьминога, спускаясь по проходам и перепрыгивая по скамьям, бойцы рассредоточились по всей трибуне.