Северное Сияние. Том 2 (СИ)

Букв в направлении было очень много, но общий смысл довольно сжато заключался в том, что коллежский секретарь Дариус Гедревич Орбакас отправлен в увольнение с занимаемой должности, получив предписание от Общества отправиться в город Архангельск. Где, в архивах Императорской Академии наук, должен провести необходимые производственные изыскания по поводу сбора и структуризации информации об этнографических исследований Новой Земли в девятнадцатом веке.

С этой целью представиться Благородному собранию Архангельска коллежский секретарь обязан был не позднее завтрашнего вечера. В связи с такой спешкой его и подсадили к нам на борт, согласовав пассажира с директором Арктической гимназии госпожой Зотовой Татьяной Николаевной.

И все. И никакой связи с нами. И никого сомнения в том, что этот неожиданный пассажир и есть наш навигатор, или человек, который к нему приведет. Или… нет?

А если посмотреть с другой стороны? Не может это быть искусственная заглушка, которая просто отделяет нас от мира темных искусств с российской стороны? Ведь я до этого момента размышлял только с позиции имеющихся знаний: мы учились-учились, а потом фон Колер, желая уничтожить наши души, а тела использовать, заманил нас в смертельную ловушку.

Могут ли после проведенного расследования и – тем более, уничтожившего все улики взрыва в Темной Академии ФСБ российские одержимые географы иметь другие знания? Которые, к примеру, говорят ответственным людям о том, что это не фон Колер нас, а мы фон Колера?

Собственно, а почему бы и нет?

К тому же в тяжелой ситуации помогал нам сэр Галлахер. Да, я помню, как он перед спасательной операцией в Инферно связывался с Русским Географическим обществом. И ведь именно с его подачи на малую арену гимназии, когда мы вернулись из Нижнего мира, первыми прибыли черные гусары, закрыв проход оперативникам ФСБ. Но. Как известно, история никогда не требует себя учить, но зато всегда наказывает за невыученные уроки. А что мне говорить история сразу обоих миров? Правильно, история сразу двух миров говорит мне о том, что иметь британцев в союзниках гораздо опаснее, чем в противниках. И правило это работает всегда, без исключений.

Тем более, учитывая недавние гонки британского эсминца и русского фрегата, понятно, что ставки на кону высоки. И сэр Галлахер даже без ответов на многие вопросы своим поведением вполне мог помочь закрасться подозрениям своим российским коллегам по темным искусствам. Может мы вообще английские шпионы давным-давно в глазах российских одержимых?

Если посмотреть на происходящее с этой стороны, то многое становится понятно – в том числе и такое долгое молчание Русского Географического общества, из которого никоим образом до этого момента никто просто не выходили на связь с нами.

В общем – взглянул я в хлопающие, широко расставленные глаза Дариуса за круглыми очками, – теперь-то все понятно. Все понятно, что вообще ничего не понятно. Думать надо. С такими мыслями я и передал гербовую бумагу-предписание обратно коллежскому секретарю, который покряхтывая от боли, вернулся на прежнее место.

– Извинись! – насупившись, глухо и совсем тихо произнес я, тяжелым взглядом снова поймав хлопающие глаза за круглыми очками.

– Что? – не расслышав и не поняв о чем речь, вскинулся коллежский секретарь.

– Вам необходимо извиниться перед девушкой, господин Орбакас, – обычным голосом произнес я, и показал в сторону стюардессы. Она, как Дариус, также болезненно морщилась, держась за лоб. Хорошо на ней пилотка, все же немного смягчила удар. Весьма сильный удар – вон у коллежского секретаря, когда он руку ото лба отнял, до сих пор над бровью заметна красная отзеркаленная отметина эмблемы Аэрофлота от значка на пилотке.

Когда Дариус после моих слов сделал попытку подняться, стюардесса вздрогнула – видимо, инстинктивно чувствовала опасность от коллежского секретаря. И поэтому посмотрела на меня с благодарностью, когда я его осадил:

– Господин Дариус, вставать и подходить необязательно. Извинения можете со своего места принести.

Дальше оставаться в передней части салона я не стал, и под сбивчивые извинения коллежского секретаря поднялся и вернулся на прежнее место, в компанию к остальным. Сев у иллюминатора, решил все же поспать немного. И, уже засыпая, услышал как Валера между делом в беседе с Эльвирой упомянул о том, как замечательно отсутствие этого неуклюжего долбака Орбакаса, опасного своей непредсказуемостью.

Я только фыркнул – какой наивный чукотский юноша. Сейчас я ему настроение-то подпорчу…

– Артур… – протянул между тем Валера.

– Валер… одновременно с ним начал говорит я.

– Что Валер?

– А что Артур? – совершил я ошибку.

– А ты рейтинг видел? – с ясным взором улыбнулся принц.