Северные амуры в Отечественной войне 1812 года

Из более чем полумиллионной французской армии бежало за границу всего несколько тысяч человек, не считая корпуса Шварценберга и остатков корпуса Макдональда. В Вильно Кутузов решил остановиться, мотивируя это, с одной стороны, тем, что нужно дать отдых армии и пополнить ее, так как она понесла значительные потери, а с другой, тем, что «война окончилась за полным истреблением неприятеля».

16 декабря 1812 года Кутузов писал, подводя итоги войны: «Неприятель повсюду очистил границы. Надобно заметить, что Карл XII вошел в Россию с 40 000 солдат, а вывел обратно 8000. Наполеон вошел с 480 000, а вывел около 20 000, оставив нам не менее 150 000 пленных и 850 пушек».

Отступление «Великой армии». Художник Кратке.

Глава 10 «Голод – не тетка»

Отдельно необходимо остановиться на развенчании довольно распространенного мнения, что французов сгубил русский мороз. Это мнение начали внедрять французские литераторы и уцелевшие генералы, чтобы оправдать свое поражение. А так как 1800-ые годы можно считать веком французского языка, то мнение быстро распространилось. Между тем даже французский генерал Гурго должен был признать:

«В это время, 22 октября (3‑го ноября нов. ст.), то есть на обратном пути около Вязьмы, французская армия не была еще в том беспорядке и развратном положении, в каком французский историк старается показать ее… До 25‑го октября, то есть на обратном пути около Дорогобужа, погода была хорошая и стужа умереннее той, которую мы переносили во время кампании в Пруссии и в Польше в 1807 году и даже в Испании среди Кастильских гор, в течение зимней кампании 1808 года, под предводительством самого императора… Октября 25‑го, на обратном пути около Дорогобужа, корпуса армии еще находились в устройстве; они были составлены из дивизий, бригад и полков, хотя урон, понесенный ими в походе, много убавил числительную силу их…

Господин придворный чиновник (граф Сегюр) ошибается еще и в том, будто бы в Орше беспорядок в армии умножился; напротив, найденные в Орше запасы розданы были войскам, а оттепель, после сильных морозов, сделала биваки сносными… Что касается до сильной стужи, то меру ее определить можно тем, что Березина не была еще покрыта льдом во время переправы чрез нее»[123].

А господин Шамбре оставил нам прямые изменения термометра[124].

«Октября 15‑го ст. ст. – четыре градуса стужа». (Это было на обратном пути от Малоярославца.)

«Октября 23‑го – снег, следственно, стужа умеренная». (Это было на обратном пути из Вязьмы.)

«Октября 24‑го – снег продолжается». (Это на обратном пути между Вязьмою и Дорогобужем.)

«Октября 25‑го – снег сильнее, с ветром, следственно, немного холоднее, чем накануне». (Это было там же и уже около Дорогобужа.)

«Октября 28‑го – двенадцать градусов стужи». (Это было на обратном пути между Дорогобужем и Смоленском.)

«Октября 31‑го и ноября 1‑го – семнадцать градусов стужи». (Это было на обратном пути в Смоленск.)

«Ноября 2‑го – стужа гораздо слабее». (Это было на обратном пути, по выступлении из Смоленска к Красному.)

«Ноября 6‑го – оттепель». (Это было на обратном пути между Красным и Оршею.)

«Ноября 12‑го – оттепель прекращается». (Это было на обратном пути между Оршею и Борисовым.)

Он же продолжает:

«Не одна стужа расстроила и истребила французскую армию, потому что второй и девятый корпуса сохранили совершенный порядок, невзирая на претерпение такой же стужи, как и главная армия. Стужа, сухая и умеренная, сопровождавшая войска от Москвы до первого снега, была более полезна, нежели гибельна. Главные причины злополучия, постигшего нашу армию, были: во-первых, голод, потом беспрерывные переходы и кочевья и, наконец уже, стужа, когда она была сопряжена со снегом. Что касается до лошадей, то сытыми они весьма легко переносят стужу, сколь она ни жестока. Они гибли не от нее, а от голоду и усталости…

Я уже сказал, и еще повторяю: сытые лошади переносят кочевье без затруднения, как бы стужа ни была чрезмерна. Итак, не стужа погубила лошадей французской армии, и их пало не до тридцати тысяч в одну ночь, как сказано в одном из бюллетеней… Самая жестокая стужа, в ноябре месяце, продолжалась от 28‑го октября до 1‑го ноября (ст. ст.), то есть на обратном пути между Дорогобужем и Смоленском.

Сам Наполеон говорит[125]: «Еще три дня хорошей погоды, и армия совершила бы в устройстве отступление свое».