Северные архивы. Роман. С фр.

островитянки, не изолирована более от мира: весь

мир приезжает к ней. Да и она сама возобновляет

свои путешествия. В у ж е упоминаемом эссе о Пи­

ранези, вспоминая рисунки его воображаемых

темниц, писательница не раз сравнивает свою тягу

к путешествиям с любопытством узника, который

хочет осмотреть до мельчайших подробностей ме­

сто своего заключения, с тем чтобы попытаться

силой воображения раздвинуть эти стены до

пределов мироздания.

Она работает над следующим романом, «Фило­

софский камень», который выйдет в 1968 году.

Для его написания ей необходимо совершить пу­

тешествия в Норвегию, Исландию, Финляндию.

Кстати, после Финляндии она ненадолго заезжает

в Ленинград, чтобы посмотреть шедевры Эрмита­

жа ( 1 9 6 2 г.). В этих путешествиях ее прежде все­

го интересуют страницы прошлого каждой

страны.

Однако ни в одном из своих так называемых

«исторических» романов она не занимается, подо-

14

бно Вальтеру Скотту, романтической реконструк­

цией прошлого. К прошлому, как и к настоящему, у

нее критический подход. Прошлое интересует ее

постольку, поскольку в нем мы можем познать са­

мих себя и отчасти предугадать свое будущее. Во­

ображение должно быть основано на документе,

картине, факте, но при этом стать проекцией наше­

го подсознания; в опасной ситуации оно поможет

нам найти тот выход, который у ж е неоднократно

находили до нас в подобных ситуациях предшест­

вующие нам поколения. Вновь Маргерит Юрсенар

обращается к тем историческим эпохам, в которых

происходит крушение старых форм, а новые еще

не зародились, или, во всяком случае, слишком

слабы, чтобы устояться.

Годы правления императора Адриана — это

время, когда язычество еще не совсем распалось,

а христианство еще не полностью завоевало мир.

Но император Адриан — предтеча нового челове­

ка. Он острее, чем другие, ощущает гибель антич­

ных богов, конец эволюции мифов. Он одним из

первых понимает, что они теперь служат другим

целям — передаче эмоций, то есть стали предме­

том эстетического восприятия мира. Он украшает

свою виллу мраморными изваяниями, на которые

смотрит у ж е как наш современник. Как ни стран­

но, у Маргерит Юрсенар есть много общего с Ан­

дре Мальро в области теории эстетического

восприятия мира. Им обоим близка идея «вообра­

жаемого музея». Многие персонажи М. Юрсенар

взяты прямо или косвенно из того «музея», кото­

рый несет в себе человек культуры. Она, так же

15

как и Мальро, выдвигает гипотезу о «метаморфо­

зе богов», то есть предполагает, что с гибелью

чувства священного боги превращаются в опреде­

ленные эмоциональные образы, которые помога­

ют человеческому сознанию бороться с силами

иррационального в мире.

Карл Густав Юнг и его концепция коллективно­

го подсознания близки М. Юрсенар. Ведь коллек­

тивное подсознание есть не что иное, как

наследование возможности образного восприятия

окружающей действительности, и не в индивиду­

альной, а в общечеловеческой форме. Отсюда вся

мифология может быть представлена как проекция

коллективного подсознания. Образы, будучи типи­

ческими для всех, образуют архетипы.

Время Зенона Лигра, главного действующего

лица романа «Философский камень», нелегкое:

эпоха распада, «трансмутации материи». Мрачное

средневековье довлеет над личностью. Идеи гума­

низма, которые он олицетворяет, слишком преж­

девременны. В этом трагедия Зенона.

Во время своих путешествий, размышляя над

судьбами и культурами различных народов, Мар-

герит Юрсенар различает два типа коллективного

народного мышления: народы-мифотворцы и наро­

ды вероисповедальные. К последним принадлежат

те многочисленные северные народы (фламандцы,

валлоны, бельгийцы), к которым относится она са­

ма. Так, например, у мифотворцев, в отличие от

вероисповедальных народов, особенно в антично­

сти, нет строгого противопоставления полов. Оно

пришло в эпоху христианства вместе с идеей гре-

16

ховности всякого нарушения оппозиции полов.

Так андрогины появляются на страницах книг Юр-

сенар, например юноша Антиной из «Воспомина­

ний Адриана».

В «Северных архивах» подспудно тоже про­

слеживается тема нарушения полярности между

мужским и женским началом; здесь и упоминание

о шевалье Д'Эоне и о шевалье де Туш, о рисунках

Леонардо да Винчи, о мужеподобном характере

ее бабки Ноэми и многие другие детали, которые,

безусловно, не ускользнут от внимания пытливого

читателя. Создается впечатление, что писательни­

цу коробит отношение к отклонениям от общепри­

нятой христианской нормы как к греху. Ей

хотелось бы, чтобы, как в античные времена, сти­

хи Сапфо или мраморная статуя Гермафродита

воспринимались как ценности эстетические, вне

зависимости от категорий этических, чтобы к так

называемым «противоестественным» влечениям

относились как к чему-то естественному, входя­

щему в круг известных явлений, издревле на­

блюдаемых матерью-природой, той богиней Кали,

которая может быть и белой и черной, с равно

величавым спокойствием даря нам и жизнь, и

смерть, и прочие муки. Не следует роптать на

судьбу, а воспринимать все данное от природы

как рок, ананке.

Кстати, интересно вспомнить, что древние раз­

личали две формы рока: ананке и мойру, противо­