Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

«И прошли русские по областям и многих захватили и перебили, а трупы бросили в реку у подножья горы, чтобы те, кто был в замке, не брали оттуда воду. Они наносили вред, какой могли, разоряя и выжигая всю местность кругом. И каждый раз, когда они пытались, по своему обычаю, взобраться всем множеством на укрепления горы, тевтоны и эсты храбро отбивали их нападения, отчего и потеряли они там многих мужей»[254].

Рижане попытались выручить соплеменников и направили к Оденпе 3-тысячный отряд, включавший чуть ли не все наличные у крестоносцев силы, рыцарей-меченосцев, людей епископа, ополчения ливов и латгалов. Общее руководство осуществлял лично магистр Ордена меченосцев Волквин, с которым прибыли и такие видные ливонские рыцари как Бертольд Венденский и Теодорих, брат епископа Альберта и зять псковского князя Владимира. Попытка деблокировать Оденпе закончилась для немцев полным разгромом:

«и побѣгоша Нѣмцѣ къ городу, и убиша новгородци два воеводѣ, а третии руками изимаша, а коневъ отъяша 700, и приидоша вси здрави»[255].

В бою погибли многие крестоносцы, включая знаменитого Бертольда Венденского. Судя по количеству отбитых лошадей, убито и изранено было не менее трети отряда. Все, кто выжил, сумели укрыться в замке, но из-за недостатка продовольствия уже через три дня запросили мира:

«И был заключен мир с ними, но с условием, чтобы тевтоны все покинули замок и вернулись в Ливонию. И позвал Владимир зятя своего Теодориха пойти с ним в Псков, чтобы скрепить там мир. И поверил тот и вышел к нему. А новгородцы тут же вырвали Теодориха из рук его и пленником увели с собой. Тевтоны же, с ливами и леттами, заключив мир, вышли из замка сквозь ряды эзельцев и русских и вернулись в Ливонию»[256].

Немцы подверглись под Оденпе сильнейшему разгрому. Это было их первое столкновение в открытом бою с русскими полками, и многим тогда казалось, что последнее. Исследователи считают, что поражение, понесенное крестоносцами от войск Владимира Псковского в феврале 1217 г., поставило под вопрос будущее Риги и вообще ливонской колонии: «Впечатление было настолько серьезно, что в этот момент епископ Альберт, вероятно, готов был вовсе отказаться от эстонских завоевании»[257].

Рижане всячески стремились закрепить достигнутые под Оденпе мирные соглашения, подтвердить их и в Новгороде, и в Сакале. Ливонские войска были уничтожены, и в случае нападения Рига была абсолютно беззащитна. Альберт срочно отправился в Германию для набора новых пилигримов. Тогда же, вероятно, он впервые стал вести переговоры о привлечении к завоеванию Эстонии сил датского королевства. Во всяком случае, еще до его возвращения, но, очевидно, по его приглашению, летом 1217 года «принял крест в отпущение грехов и отправился в Ливонию с рыцарями своими» граф Альберт де Левенборх (Albertus de Lowenborch), граф Орламюнде, граф Гольштейн, племянник и близкий соратник датского короля Вальдемара II[258]. Это была серьезная сила и важный фактор для перемены положения. Стало ясно, что немцы ничуть не намерены мириться со своим разгромом и готовят силы для ответного удара. Генрих Латвийский подчеркивал, что именно после прибытия войск графа Альберта эсты стали готовить свой самый грандиозный, предполагавшийся окончательным и ставший таковым, поход в Ливонию:

«После того как он [граф Альберт де Левенборх] прибыл в Ригу, эсты послали русским много даров и просили прийти с войском, чтобы разрушить Ливонскую церковь. Но великий король Новгорода Мстислав в то время отправился в поход против короля Венгрии, чтобы сражаться за Галицкое королевство, а на престоле своем в Новгороде оставил нового короля. Тот, отправив послов своих в Эстонию, обещали прийти с большим войском вместе с королем Владимиром и многими другими королями. И возрадовались эсты, и послали людей по всей Эстонии, и собрали войско большое и сильное, и расположились у Палы в Сакале»[259].