Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

Потери сторон были столь значительны, что не позволили ни немцам продолжить бой, ни русским продолжить поход[670]. ЛРХ почти ничего не сообщает о гибели ливонцев. Легкий намек содержится только в благодарности «восьмидесяти мужам» (эстонским ополченцам), которые выступили в поддержку немцев во время фланговой атаки князя Дмитрия[671]. Вся фраза о них носит поминальный характер, что должно указывать на гибель храбрецов. Кроме того, сообщается, что чуть ли не в начале сражения погиб Дерптский епископ Александр — самый высокопоставленный воитель в немецкой армии, единственный ее руководитель в Раковорском бою, известный по имени[672].

Этот иерарх впервые упоминается в источниках 10 сентября 1263 г. [673] Однако деятельность его предшественника — епископа Германа — последний раз фиксируется в источниках в 1243 г. Считается, что Герман покинул кафедру около 1245 г. [674] Длительное время кафедра Дерптского епископа была вакантна, и ею непосредственно руководил архиепископ Рижский Альберт Зуербеер. В ЛРХ при известии об осаде Дерпта (Юрьева) осенью 1262 г. упомянут некий местный епископ. Надо полагать, это был Александр, назначенный туда незадолго до этого. Натерпевшись страха от русских войск осенью 1262 г., Александр попытался отомстить им зимой 1268 г., но неудачно. Гибель епископа в бою — исключительное для Прибалтики событие. Иерархи-воители в те годы встречались нередко, но их гибель всегда специально отмечалась и не была обыденной. Вероятно, с гибелью Александра можно связать строительство капеллы св. Марии у Махольма на поле Раковорской битвы. В Дерпте Александра сменил Фридрих Хасельдорф (Friedrich von Haseldorf; ум. ок. 1284/1288), бывший до того титулярным епископом Карельским. Вероятно, он сохранил за собой виртуальную карельскую епархию и позднее (по крайней мере до конца 1268 г.)[675]. 30 мая 1268 г. Фридрих упоминается как «избранный на Дерптскую кафердру епископ» (postulatus Darbetensis)[676].

Раковорская битва, 18 февраля 1268 г. Схема Д. Г. Хрусталёва

Герман Вартберг писал в своей хронике, что в бою у Махольма кроме епископа Александра погибло еще два орденских брата[677].

О потерях сторон может говорит фраза новгородской летописи, согласно которой во время погони новгородцев за отступающими к Раковору немцами их кони не могли двигаться из-за обилия трупов:

«и гониша ихъ, бьюче, и до города, въ 3 пути, на семи верстъ, якоже не мочи ни коневи ступити трупиемь»[678].

Это было исключительное по кровопролитию сражение. Умалчивая о своих потерях, автор ЛРХ писал, что русских погибло около 5 тысяч. В точности этой цифры можно усомниться, так как, во-первых, поле боя осталось за русскими, которые успели захоронить своих погибших до отхода и немцы не могли их подсчитать. Во-вторых, сам оборот этой строчки ЛРХ излишне напоминает одну из предыдущих:

«vumf tûsent Rûzen ûz erweit» — «с пятью тысячами русских избранных»[679],

и

«vumf tûsent Rûzen lâgen tôt» — «пять тысяч русских остались лежать»[680].

Скорее всего, перед нами литературный оборот, вызванный желанием закрепить внутреннюю рифму. Кроме того, автор ЛРХ указывал численность армии русских — 30 тысяч человек, а 5 тысяч — это 1/6 армии. Это соотношение мы уже встречали при определении сил сторон: 1 немец к 60 русским. Вероятно, мы имеем дело с формальными клише, несущими оценочно-поэтический характер.

Однако нет никаких сомнений — потери русской армии были сокрушительными, особенно в среде новгородского полка. Некоторых погибших даже не смогли найти среди трупов и объявили (исключительный случай — впервые в русской истории) «пропавшими без вести». Погибли главные руководители общины — посадник и тысяцкий. Новгород лишился многих представителей знатных фамилий. Никогда прежде летопись не перечисляла по именам столько погибших горожан: