Северные призраки

— А хрен его знает, что его подтолкнуло. Может Ханна в курсе. Но весь орден маргулов гудит и стоит на ушах, потому что они серьёзно обосрались. Второй раз это же проклятье наложить не получится и ведьмакам невдомёк, как это один из их братства убил себя ради волчьих стай. У меня у самого руки трясутся! Даже шапку где-то потерял.

— Уму непостижимо! Я скоро буду! — отключаюсь и смотрю на Брук обалдевшими глазами. Хоть бы не сойти с ума от радости. Хочется взобраться на вершину холма и вопить пока не охрипнешь.

— Ты пока собирай вещи, а я сейчас быстро смотаюсь к Ханне. Кое-что произошло и мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке! — выкрикнул я уже на бегу. Бью по газам и через десять минут я около её дома, но на пороге замираю, отчётливо уловив запах чужого волка. Этот из стаи Конора всё ещё здесь. И как только я открыл дверь — услышал предупреждающий рык. А вот это уже хамство!

— Ты мне ещё смеешь угрожать?! Ты на моей территории, ублюдок! — влетаю я в комнату, готовый порвать его на куски. Ну и что он её избранный, другого себе найдёт. Ханна с заторможенным видом сидит в кресле, гладя куда-то перед собой заплаканными остекленевшими глазами. Этот безбашенный выскочка подпирает противоположную стену. — Она член моей стаи, и я даю тебе всего один единственный шанс смотаться отсюда прямо сейчас! Мигом! — тихий утробный рык подчеркнул мои слова, но этот гад даже не шевельнулся.

— Проблема в том, что она моя пара, альфа. И я не свалю, пока не буду уверен, что Ханна пришла в себя. Ты сколько угодно можешь клацать зубами с пеной у рта, но прав находится рядом с Ханной у меня всё равно больше, — окинул он меня наглым взглядом с ехидной улыбочкой. — Как и возможностей.

Стерпеть??? Подобное я сучонку не спущу!..Вот только я не могу пошевелиться, пока этот выродок не сводит с меня глаз.

…Быть не может! Тим Пайк не один в своём роде…Есть ещё один бета принц…

Глава 22

Янис

Это всегда было во мне, с тех пор как я начал себя осознавать. В трёхлетнем возрасте прямо из детдома я попал в очень хорошую приёмную семью оборотней. Информации о моих настоящих родителях нигде не сохранилось, в документах значилось, что в грудном возрасте меня просто нашли в лодке. Какие-то рыбаки заметили замёрзшего, орущего и голодного младенца. Моя приёмная мать души во мне не чаяла, бедная женщина, будучи бездетной «благодаря» маргулам радовалась возможности воспитать волчонка, который будет называть её «мамой». Мне объяснили, что значит быть оборотнем, поведали все отличия нашего племени и законы этого мира. Приёмный отец помог мне пройти первое обращение, я был принят в стаю, но кое-что мне всё-таки пришлось скрыть от своих воспитателей. Каким-то восьмым чувством я ощущал, что заложенный внутри моей волчьей природы дар опасен и губителен, что я могу навредить себе и своему близкому окружению, что я не просто бета. Что если я выпущу наружу своё истинное «я» — потом меня уже невозможно будет остановить. Мне казалось, что мой дар — угроза для этого мира, что я несу в себе разрушение. Мне вовсе не хотелось подчинять себе оборотней, управлять сознанием людей и вертеть вожаком, хотя этот вздорный засранец часто меня бесил. Зачастую Конор делам мне замечания по делу, но я уродился с таким характером, что все брошенные в мой адрес замечания я воспринимал в штыки. Я не желал становиться оружием, поэтому как мог скрывал свой потенциал, пока однажды, будучи на эмоциях, не проговорился своему альфе. И то, я лишь ляпнул, что я бета, а о том, что я мега бета — я вовремя смолчал. Но для Конора этого было уже достаточно! Он уже много лет спал и видел, мечтая заполучить в свою стаю такого волка, ведь даже обычные беты стали редкостью для нашего народа.

И вот с тех пор, в течение двух лет, Конор мне уже всю плешь проел, убеждая и умоляя меня пробудить свой дар. Он наседал, а я изо всех сил сопротивлялся. На этот раз альфа был слишком настойчив. Я психанул конкретно, из-за чего в моей башке вдруг проклюнулась адская боль. …Этот отрезок времени я помню плохо. Помню только, что мне было так паршиво, до одури хреново и невыносимо, что единственным выходом мне виделась смерть. Седрик сказал, я пытался себя убить и им пришлось каждый час накачивать меня транквилизаторами. Пока не приехала … она.