Северные сказки

Один царевич общему веселью не рад, не по нутру ему данное главному дружке обещание выполнять, хочет сам с красавицей Марфой-царевной первую ночь спать-миловаться. Подбежал он к борту корабля, перерубил топором верёвку, за которую держался Тимопей, и полетел главный дружка прямо в трубу.

Падал он, падал и упал прямо к одному из домов в подводном царстве. Поднялся на ноги, оглянулся вокруг, осмотрелся внимательно да вдруг как закричит от радости:

- Брат мой, Элисан! Вот так диво! Вот так чудеса! Надо же, где мы свиделись! - в большой лягушке, что сидела на крыльце дома, узнал он своего среднего брата.

- Батюшки! - вылупила изумлённо глаза лягушка. - Откуда ты, дорогой Тимоша, упал, как на дне морском очутился.

Сел младший брат рядышком на крыльцо и рассказал, как всё это с ним произошло.

- Да-а, не покинули ещё мир людской злоба и предательство, - посочувствовал Тимопею брат-лягушка.

- Ладно, не печалься, оставайся, погости у меня.

- Рад бы я остаться, брат Элисан, да только как же я потом корабль свой догоню?

- И об этом тебе не стоит горевать-печалиться, догонишь ты корабль царевича и перегонишь.

- Ну, коли так, то с удовольствием принимаю твоё приглашение.

Остался Тимопей гостить у среднего брата в подводном царстве. Посадили его за стол, а на нём яств невиданных не перечесть. Пили да ели, ели да пили, разговорам да воспоминаниям конца нет, но тут Элисан неожиданно говорит:

- Ну, Тимопей, брат мой дорогой, как не жаль мне с тобой расставаться, но пора тебе дальше в дорогу.

- Как так? Уже пора? Да ведь и ночи ещё не прошло!

- Да нет, Тимоша, просто здесь у нас время совсем по-другому идёт. А по вашим меркам уже три дня и три ночи ты гостишь у меня.

Посадил брат-лягушка Тимопея на свою влажную спину, и отправились они в путь. Один раз скакнул Элисан, верста осталась за спиной, второй раз скакнул, две версты позади оставил. Перегнали вскоре они корабли с царевичем и его свитой, доскакали до желанного берега, и ступил Тимопей на родимую землю.

- Вот что, брат ты мой родной, - говорит средний брат на прощание, - помнишь, приснилось тебе в новом доме, который мы втроём строили, что спишь ты между луной-красавушкой и солнцем-лучезарушкой?

- Конечно, помню - отвечает младший брат.

- Так вот, Тимоша, приходит время сбыться этому вещему сну. А коль скоро ты наяву будешь спать между ними, то вспомни о нас, братьях твоих, человеческий облик по злой воле отца потерявших.

Вымолвил Элисан свой наказ и был таков, вмиг пропал в пучине морской.

А Тимопей поклонился родной сторонушке и направился во дворец к царю-батюшке. Увидел его царь, обрадовался:

- Какая радость! Главный дружка во дворец пожаловал! А где же мой сын, царевич?

И рассказал тут главный дружка царю всю правду.

Осерчал государь, что родной сын своим поступком недостойным его доброе имя опозорил и пообещал, что не позволит кораблям причалить к берегу.

- Раз так, не приму я их! - объявил царь во всеуслышание.

Через три дня показались на горизонте корабли. Все придворные, а с ними и царь, вышли на берег, чтобы встретить долгожданных морских путников. Но обещание своё государь помнил.

Подплывают к полудню корабли к родному берегу, все до одного столпились на палубе, руками машут, рады-радёшеньки, что долгое путешествие за заморской невестой благополучно закончилось, а царь их и спрашивает:

- Где же наш главный дружка, Тимопей? Почему я не вижу его среди вас?

- А он в бурном море утонул, батюшка - отвечает царевич.

- Что ж, в таком случае, как хотите, но достаньте его со дна морского и привезите ко мне. Пока я его тела бездыханного не увижу, на берег вам не сойти - таков мой указ.

День не пускает, второй, третий, тут царевич и взмолился: - Позволь нам, царь-батюшка, пристать к берегу, ступить на родимую землю. Невесту мою, Марфу-царевну не томи на корабле.

- Хорошо, - смилостивился отец, - будь по-твоему. Пущу я вас на родной берег, но только с тем условием, что выполнишь ты своё обещание, данное на корабле главному дружке. Помнишь ли, о чём он просил тебя, и ты свое слово царевича дал?

- Помню, батюшка, и выполню.

Причалили корабли к берегу, и вся свита с царским сыном и Марфой-царевной сошла на твёрдый берег. Смотрят и глазам своим верить отказываются. Главный дружка живой и здоровый идёт им навстречу. Невольно назад попятились.

А Тимопей взял свою дудочку, приложил к губам, подул легонько, и опять всё живое пустилось в безудержный пляс. Плясали до тех пор, пока умаявшийся царевич не взмолился:

- Хватит, Тимопей, хватит, остановись! Животы уж болят, жилы на ногах рвутся.

- Пляши, пляши, царевич! Пляши, пока не поймёшь и на всю жизнь не запомнишь, как нужно слово своё держать.

Лишь когда все вконец утомились, решил Тимопей пожалеть их и прекратил играть на волшебной дудочке.

На следующий же день устроил государь шумный да весёлый свадебный пир. Вино да мёд лились рекой, а еды наготовлено столько, что всего не то что перепробовать, но и по названиям перечислить было невозможно.