Северные сказки

– Это жерди на крыше, – говорит Кальдука. Схватила тут птица Кальдуку, подняла на воздухи полетела. Долго ли летела – не знаю. У родного дома опустила Кальдуку на землю. Пришел Кальдука домой. Увидал его Уленда, побледнел от страха, мелкой дрожью застрясся, говорит:

– Меня от острова ветер унес. Такая буря поднялась, что не мог я выгрести…

Смолчал Кальдука.

Стали братья дальше жить. Кальдука промышляет, а Уленда Кривой на боку лежит. Злоба его не утихает. Думал он, думал и говорит Кальдуке:

– Соскучился я по нашему отцу. От людей я слыхал, что, если мертвому губы помазать слюной змеи Симу, оживет мертвец. Вот хорошо бы нашего отца оживить!

– А где та змея? – спрашивает Кальдука-сынок. – Как ту змею найти?

– В верховьях речки Хор, – говорит Уленда. Оседлал Кальдука олешка, сел на него и поехал.

Долго ли ехал – кто знает! На поваленном ильме тридцать раз выросли грибы за это время. Доехал Кальдука. Оленя на берегу оставил, по холке рукой хлопнул – в дерево обратил. Пошел. До стойбища дошел. Видит – тоже орочи живут, только печальные очень. Спросил Кальдука, почему. печалятся они. Отвечают ему, что наползает на их стойбище змея Симу, людей пожирает, юрты сжигает – спасения от нее нет.

– Как же так? – говорит Кальдука. – Неужели никто из вас убить ту змею не может?

– Пробовали, – отвечают ему орочи, – но только как дохнет та змея огнем, так у людей руки отсыхают. А без рук, сам знаешь, разве можно что-нибудь сделать?

Подумал Кальдука, говорит:

– Попробую я – может, у меня не отсохнут!.. Отточил он копье, нож направил, в стойбищекотел чугунный – взял и пошел в тот лес, где змея Симу жила. Мохом обвязался. В котел древесной смолы набрал. В речку окунулся, мокрый стал. О котел принялся копьем стучать. Шум поднялся большой.

Услыхала Симу тот шум, выползла из своей норы. Ползет, шипит. За змеей красный след остается: трава и камни горят.

Увидала змея Кальдуку, пламенем на него дохнула.

Защитил Кальдуку от огня мокрый мох. Размахнулся Кальдука изо всей силы и бросил в пасть змее свой котел. чугунный, смолой наполненный… Растопилась смола, залила Симу глотку. Забилась змея и издохла. Белая пена пошла у нее из пасти вместо огня. Набрал Кальдука этой пены и обратно пошел.

Вдруг слышит – трещат деревья. Дымится тайга, звери оттуда бегут, и птицы стаями прочь полетели.

Говорят орочи Кальдуке:

– Беда, сынок! Ты убил Симу, теперь ее брат Химу идет за сестру мстить. Беда!

– Ничего! – говорит Кальдука. – Беда, когда на плечах головы нет.

Взял он семь чугунных котлов. Один другим накрыл, сам под нижний залез.

Налетел тут Химу. Все трясется вокруг. Земля дрожит, с неба щепки сыплются. Увидал он котлы, кинулся на них да как ударит! Шесть котлов головой пробил, а седьмого не осилил – голову разбил. Зашипел Химу и пополз в тайгу – умирать! Вылез Кальдука из-под котлов. Окружили его орочи. Радуются, что такого богатыря увидали, что от змеи Симу избавились. В свой род Кальдуку приглашают, сыном хотят назвать. Девушки орочские поглядывают на него: любая замуж бы за такого парня вышла!

Говорят ему старики:

– Живи с нами.

– Нет, мне домой надо, – отвечает Кальдука-сынок.

Понравилась ему в этом стойбище девушка одна. Пошел он с нею гулять. До берега реки дошли. На дерево сели.

Говорит Кальдука:

– Будь моей женой, девушка! Со мной поедем! Хлопнул Кальдука рукой – обернулось деревооленем. Полетел олень в родное стойбище Кальдуки.

Уленда дома песни поет, думает – пропал Кальдука.

А Кальдука тут как тут, да еще с молодой женой!

Пуще прежнего озлился Уленда Кривой на брата. Думает про себя: Лучше – мне не быть, а Кальдуку я изведу и жену его себе заберу!

Пошел Кальдука к зангину – судье. Рассказал все. Сказал, что принес он слюну змеи Симу, чтобы отца оживить, как того Уленда Кривой хотел. Говорит ему зангин, одну трубку выкурив:

– Ты, березовый мальчишка, того не знаешь, что люди по два раза не родятся. Зачем старика тревожить? И не за тем тебя Уленда посылал, а за смертью!

Взял зангин слюну змеи и бросил в реку. Забурлила река, зашипела, белый пар пошел из воды. Множество рыбы кверху брюхом всплыло. Мертвая рыба стала.

– Вот видишь! – говорит зангин. – Этой слюной убил бы тебя Уленда Кривой.

Потом посмотрел зангин на Уленду Кривого.

– Иди ты, Уленда, в тайгу, – говорит. – Не место тебе среди людей. Не любишь ты людей… Иди в тайгу. Там в одиночку таежные люди живут. Будь тем, кто ты есть в душе.

И пошел Уленда в тайгу. Пока шел – шерсть выросла на нем. На руках и ногах – когти. Сначала на двух ногах Уленда шагал, потом на четырех побежал. Медведем стал Уленда Кривой.

А Кальдука-сынок хорошо с женой зажил. Детей у него много было, и во всем ему удача…

Давно это было. Столько лет назад, что если по пальцам считать, то во всем стойбище у стариков, столько пальцев не найдешь. Надо у ребят занимать. А ребята бегают, не даются. Вот и узнай, когда это было!

Заяц и сорока

Жил один заяц. Только, кто его знает почему, любил он перед другими похвастать тем, чего у него и не было: и сильный он, и храбрый он, и охотник он…

Вот однажды заяц на поле убитую косулю нашел.