Северные сказки. Книга 1

Вышол молодец из царских полат, пошол вдоль по уличе, вышол в чистое поле, овернулса серым волком, побежал; бежал, бежал, бежал, добежал до синего моря, овернулса щукой-рыбой, спустился в синёё море; переплыл синёё море, вышол на землю, овернулса ясным соколом, поднялса высоконько и полетел далеконько; летел, летел, по чистому полю, увидел на сыром дубу у Маговей-птичи гнездо свито; надлетел и упал в это гнездо. Маговей-птичи на гнезде тою пору не было. После Маговей-птича прилетела и увидала — на гнезде лежит молодеч. Говорит Маговей-птича: «Ах кака невежа! прилетела в чужо гнездо, упала, да и лежит». Забрала его в свои кокти и понесла из своего гнезда; и несла его через синё море, и положила чарю-чернокнижнику под окошко. Молодеч овернулса мушкой, залетел в царски палаты, потом овернулса кремешком и положилса в огнивчо.

Царь-чернокнижник ночку проспал, поутру рано вставал... (и пр. и пр. Царь читал по волшебной книге верно до тех пор, пока Маговей-птица взяла молодца из гнезда). «Подите слуги в чистое поле, пройдите чистое поле, синёё море в корабли переплывите, ищите сырой дуб, дуб рубите и гнездо отыщите, и молопда суда ведите». Пошли слуги, дуб срубили, гнездо отыскали, рыли, рыли, молоцца нет. Обратились к царю. «Нашли мы сырой дуб, гнездо было, а молоцца нет». Гледит царь в книжку, показыват книжка: тут, верно, молодеч. Наредилса царь, сам искать отправилса. Искал, искал, рыл, рыл, не мог натти. Заставил сырой дуб мелко выколоть и на огонь склась, сожеччи. И не оставили не одной щепинки, и думает царь: «Хоть бы я молодца не нашол, да штобы он на свете жив не был». Оборотились во свое царство, живёт царь и день, и два, и три, потом служанка в утрях ставаёт и огонь доставаёт. Взела из огнива плашку и кремешок, положила трудок, тюкнула плашкой через кремешок, кремешок вылетел из руки, улетел через левое плечо, стал прекрасной молодец. «Здрастуй, царь вольной человек!» — «Здрастуй, молодеч, ну нужно у тебя голова с плеч». — «Нет, царь вольной человек, ты меня три дня искал и отступилса, а теперь я сам евилса; теперь мне надо полжитья-полбытья и царску дочерь замуж». И тогда царю делать нечего стало. Веселым пирком, скорой свадебкой стали за молодца дочерь взамуж выдавать; повинчалса с царской дочерью, стал царской зять, и дал ему царь полжитья-полбытья, а после смерти штобы на царстве сидеть.

3 Иван-царевич и девица-царица

Живал-бывал царь вольной человек, жил на ровном месте, как на скатерти. У него были три сына, первой Василей, второй Фёдор, третей Иван, да были еще при ём люди-слуги роботшия; старшие сыновья были у его толковые, путни, а меньшой был безпутнёй соплячек, лежал только на печи тёплой. Старшие сыновья стали лет семнаццети-восемнаццети; призывает царь вольней человек большого сына Василья, говорит: «Што же ты, мой сын, Василей, вырос ты большой, лет до восемнаццети, не каких ты занятий не занимашь; мы прежде не так жили: много прежде земли бирали и по земли ездили, и ты по чистому полю поежжай и чудо-диво доставай, отчёвы следы потоптай».

Тогда Василей скоро наряжатца стал, надевал на себя цветно-платьё и пошол на конюшен-двор себе выбирать коня доброго. Обуздал-обседлал себе коня доброго, пошол солнышку-батюшку падать в резвые ноги, просить благословленьича. Падал батюшке и матушке во резвые ноги. Они сказали: «Божье да наше благословление». Садился Василей на добра коня, поехал по чысту полю. Ехал близко-ле, далёко-ле, низко-ле, высоко-ле, завидел в поле сырой дуб, обложенной человеческим косьем до верха. Смотрит Василей-царевич на сырой дуб и дивуется: «Вот чудо и диво! этого дива больше и не наб». Оттуль Василей-царевич обратился назад домой. Опускат коня на конюшенной двор, заходит в дом, спрашивает царь: «Каково поездил? Што видал?» — «Я видал тако чудо, больше на свете не видал... (разсказ: что видел) ...» — «А это не чудо, это полчуда нету».

Призыват царь сереньняго сына, Фёдора: «Поежжай, сын Фёдор, по чисту-полю, чудо-диво доставай, отчёвы следы потоптай». Стал Фёдор-царевич нарежатся, надевал на себя цветно-платьё и пошол на конюшен двор себе выбирать коня доброго. Обуздал, обседлал себе коня доброго, пошол солнышку-батюшку падать во резвые ноги, просить благословленьича. Падал батюшке и матушке во резвые ноги; они сказали: «Божье, да наше благословление». Садился Фёдор на добра-коня, поехал по чысту полю. Ехал близко-ле, далёко-ле, низко-ле, высоко-ле, завидел в поле сырой дуб, обложенной человеческим косьем до верха. Смотрит Фёдор-царевич на сырой дуб и дивуется: «Вот чудо и диво! этого дива больше и не наб». Оттуль Фёдор-царевич обратился назад домой. Отпускат коня на конюшенной двор. Заходит в дом, спрашивает царь: — «Каково поездил, што видал?» — «Я видел тако чудо, больше на свете не видал: ехал длизко-ле, далеко-ле... (следует разсказ, что видел)...» — «Винно старшие сыновья ездили, не могли чудо достать, а младшаго сына Ивана-соплячка и нарежать нечего».