Северные сказки. Книга 1

Суседи стали убивать своего скота и стали готовить лопоть. Оставили у себя только по одной коровы и по одной лошади. Нашили лопоти, повезли по возу в город, стали торговать, развешали рядами. А народ ходят и спросят:

— Што это у вас?

— Слепы-ле што? Не видите-ле што? Это лопоть.

— А дики-ле што? Хто эку лопоть продаёт?

После того идут полицевски салдаты.

— Это што у вас?

— А то у нас лопоть.

— А дики-ле што? Хто экой лопотью торгует? Вы што, холеру-ле што розводите? Вас забрать нужно.

Взяли и повели в полицию. Эти мужики от полицевских откупились и дали клятву уехать того же часу. Поехали домой. Стали суседа бранить:

— Ты омманул нам, насказал, што такую лопоть покупают.

— А я вам раньше сказывал, што я говорить умею: я умел одну лопотину продавать, тогда моду подхватили и купили, а вы сразу возами навезли, ну и не стали брать, я раз виноват.

Мужики через это ушли, в роботу нанелись, а сиротина и теперь с ихными жонами живёт.

15 Белобородый старик

Были два купца, два брата, один купец помер, осталса сын молодой. Купец поежжать стал за море, караблём торговать, а племянник проситсе у матери: «Спусти меня с дядей торговать». Мати спустила, дала ему сто рублей денег.

Отправились, бежали по морю, прибежали, стали на пристань карабельню, пошли заявить себя заморскому царю и прописать билеты. Заевили. Заморской царь сказал:

— Молодцы торгуйте, только в городе нашом есь белобородой старик, он кого обторгуёт, обворует, на его суда нет.

Дядя молчит, а племянник говорит:

— А его хто обторгуёт, обворует, того судят-ле?

— Нет, и того не судят.

Племянник сказал:

— Нельзя-ле у вас, ваше царское величество заруцьно писемьцё выпросить.

Царь приказал написать, свою руку подписал, отдал заручно писемцё. Пошли обои с дядей.

Идёт племянник возле ту лавку, где белобородый старик торгует.

— Што, молодеч, ходишь? Товар наш не гленетця, але в карты поиграть хочешь?

— Товар ваш не глянетса.

— У меня есь на дому — по уму, за посмотреньё сто рублей.

Пошли в дом; завёл в свои горницы, старик велел своей бабы донага раздетця и провёл по комнаты нагу.

— Ну, отдай сто рублей. Мальчик отдал сто рублей.

Заутра дядя карап погружает, у племянника ничего не винно. Отправились в своё место.

Прибежали, стали на пристань карабельню. На другой день дядя стал из карабля выгружать, а у племянника мати спрашиват:

— А ты што нечево не делашь?

— Я, мама, товару закупил, да денег не достало, товар не выдали.

— А глупой ты сын! У тебя прежде отец так торговал: сколько денег, столько товару купит.

Долго-ле, коротко-ле после того дядя опять стал поежжать за море караблём торговать. Племянник опять просится у матери:

— Спусти и меня с дядей.

Мати спустила, дала ему сто рублей денег [Дословно повторяется та же самая история до трех раз]

...Дядя карабль нагружает, а у мальчика нечево не видно, после прохватилса — у дяди паруса подняты. Мальчик стал ходить по городу от безделья и увидал жону белобородого старика.

— Ах, голубушка, я за тя триста рублей отдал, а с тобой не разу не было, хоть бы однёш со мной согласилась.

Потом с бабой согласились, она пригласила его к себе в дом, стала по секрету держать его в доме, в особых комнатах. Говорит баба:

— Раз сходишь, со стариком в карты поиграшь?

— Можно.

— Только возьми его шапку, налож, да играй, старик будет на шапку гледеть, а ты не зевай.

Пошол мальчик возле эту лавку, кричит старик:

— Товар наш не глянетца, але в карты поиграть хошь?

— А в карты поиграть хочу.

— Ну иди, будем играть.

Пришол мальчик, стали играть, положил шапку на выручку. Первой раз сыграли, со старика сто рублей, второй раз сыграли, со старика сто рублей, третей — сто рублей. Стал старик оканчивать игру, походить домой. Мальчик взял шапку, «прощай» сказал, ушол.

Пришол домой, повесил шапку, где раньше висела, и под скрытие ушол в другу комнату.

Старик пришол домой, спрашиват свою жону об шапке:

— Ах, ты курва, така-сяка, где моя шапка?

— Што ты, старик! Глуп-ле, умён? Где была шапка, тут и веситця.

— А какой-то мужик приходил со мной в карты играл, совсем моя шапка, всё смотрел на нее, триста рублей денег проиграл.

Баба старика стала бранить:

— Дикой ты старик! Недаром ты и деньги-то проиграл. Шапка в шапку не находитчя? Сапоги в сапоги находятця, человек в человека находитце, не то шапка в шапку находитце.

Опять жили долго-ле, коротко-ле после того, опеть стала баба мальчика посылать:

— Бат, сходишь со стариком в карты поиграшь?

— Можно.

— Одень его сапоги да и играй [Повторяется история до трех раз, в третий раз только мальчик надел старикову шубу]

...В три раза выиграл у старика деветсот рублей. Жили долго-ле коротко-ле, баба стала говорить мальчику:

— А што мы воровски живём? Лучше нам наружно жить.

— А как наружно жить?

— А худо платье оболоки, приходи наймоватця в роботники, нам роботника надо.

Мальчик одел худо платье, пришол в кою пору старик обедал. Стал старику наймоватця в роботники, плату просить недорогу, а старик на дешово лакомой. Скоро, на двух словах со стариком из ладились.

Жил у старика долго-ле коротко-ле в роботниках. Старику стала хозяйка говорить: