Северные сказки. Книга 1

И побежал поп вперёд, сустиг Плешка-богатыря на дороги. Плешко лежит, спит, с Усынькиной женой забавляитця, Елинкина жена у ног стоит, комаров опахиват, Горынькина жена у головы комаров опахиват. Побежал поп в лес, нашол сибе по силы стяг, прибежал, Плешка-богатыря в голову ударил. Плешко-богатырь зарычал: «Што ты, жонка, худо комаров опахивашь!» Поп раздумалса: «Ах, видно, ему худо попало». Побежал в лес, принёс побольше чурак, по голове Плешко ударил. Плешко говорит: «Ах, видно, руськой комар меня кусат!» И начал на ноги ставать. Поп побежал вперёд, дальше, прочь, Плешко идёт сзаде за им. Прибежал поп на избушку, у избушки хромой старик дровця колет. «Дедушко, запрець меня от Плешка-богатыря куда-ле». — «Куда я тебя запрецю?» Старицёк отпоясал свой кушак от малицы, и спустил штаны с жопы: «Батьшко, заходи суда, седь». Поп зашол, сидит; старицёк наколол дровця и хоцёт топить пецьку; в ту пору пришол Плешко-богатырь, выспрашиват: «Што, старик, эта попа видел-ле?» — «Я не видал». Плешко-богатырь стал старика бить. Старик осердилса, Плешка бросил на землю, да храмой ногой пнул, Плешка убил. Зашол в избушку, пецьку затопил, с гузна штаны спустил, попа выпустил, посадил возля ся, стал выспрашивать: «Куды ты, батьшко, пошол?» — «А жил я дома, служил в церкви и вышол страть; пришол козёл, ботнул меня под жопу, я на ноги скочил, козла за рога схватил, да за огород бросил, да и подумал: "Во мне силы много!" И пошол воевать». — «Ну ладно, поп, слушай жо, я тибе скажу сказку: были мы семь братов, и пошли мы в чисто поле воевать, и туча тёмно-грозна накатываитця, грусть велика; нам деватця стало некуда, мы нашли сухую кось, человеческу голову, и зашли мы в ей все сем братов и засели в карты играть. Приехал богатырь, хлеснул по сухой кости плетью и говорит: "Я тебя победил сорок лет, да ты лежишь не истлела". Поднелася голова от этой плети выше лесу стоячаго, и пала на землю, и россыпалась, шесть-то братьев у меня до смерти убило, а у меня ногу вередило». Накормил старик попа хлебом-солью и проводил его домой: «Поди, служи, молись, в старом месте и не надейся на свою силу воевать». Пошол поп домой и повёл трёх жон: Горыньки жону оставил, Елинки жону оставил, Усыньки жону оставил. Пришол домой, стал жить да быть, добра наживать, лиха избывать, и топере живёт.

48 Федор Бурмаков

Жил царь, у царя была дочь. Выходит царь на свой велик балкон, начал клик кликать: «Хто бы от меня сходил в Вавилон-город, хто бы достал мне-ка царскую порфиру и костыль? И я бы тому дал полжитья-полбытья и пол-именья своего, и дочь в замуж, а после своя долга живота на царство посадил». Идёт по городу какой-ле человек, пьяница, голь кабацкая, Фёдор Бурмакович. «Ах, ваше царско величество! Я бы сходил от вас в Вавилон-город, достал бы вам царску порфиду и костыль, да только я запилса в кабак три тысяци рублей, меня цюмак не отпустит». Царь подумал, отсчитал три тысяци денег. «Нате, слуги, снесите на царёв кабак». Снесли слуги и отдали Фёдору Бурмакову. Взял Фёдор Бурмаков эти деньги, с чумаком росчитался, а на царской дом нейдёт, на тысецю вперёд запилса. Царь ждал-пождал, а дождать не можот. «Потьте, слуги, зовите Фёдора Бурмакова, как он долго ко мне не являетця». Пришли слуги на царёв кабак. «Как же ты, Фёдор Бурмаков, долго не являишся». — «Господа министры! Я за старо росплатилса, и вновь за тысяцю запилса. Надо мне две тысецы денег, пусть царь пошлёт». Приходят министры к царю, росказывают. Отсчитал царь две тысяци денег, послал с министрами. Фёдор Бурмаков деньги взял, тысецю за старо росплатилса, на петьсот рублей шесть робочих нанел, а петьсот рублей опеть пропили. Пришол на царской дом. «Здраствуй великой государь! Теперь среди мне-ка карапь, клади мне-ка хлеба, соли, вина на три года». Средил царь карапь, давал хлеба, соли и вина, давал ищэ часть пороху, и Фёдор Бурмаков отплыл в море и приказывает своим робочим бежать под глубник-ветер.

Бежат сколькё много времени, а земли не видают. Скучно стало бежать и говорят: «Што же, Фёдор Бурмаков, сколькё мы бежим, а земли не видно?» А он и говорит: «Давай, робята, выкатим боцьку, вам и будет веселе». Выкатили боцьку, выпили вина, вси стали веселы и говорят: «Давай, робята, он бежит и мы бежим тут же куда-ле, вместях». После того видят впереди они горы белы, как молоко политы; подошли они под эти горы, под этими горами берегу нету, вытти не как, лайды нет, а в море якорной воды нету, груб тёменна, шеймы не хватают. Стали ходить о эту землю о парусах, и нашли они вроде как ручеечик, у этого ручеечка есть носоцик, лайды — человеку двумя ногами стать. Пристали к этому носоцьку к берегу. Фёдор Бурмаков взял железны храпы и ручейкём этим вышол на гору, закрычал товаришшу: «На, эти храпы возьми, за мной иди». Вышол другой на гору. С горы кричат: «Отойдите, рибята, от берегу и роспустите паруса, стойте о парусах, штобы не в ту не в другу вас не несло».