Северный богатырь. Живой мертвец

Местность, избранная Великим Петром для основания столицы, представляет громадную площадь земли, всю изрезанную Невой, ее рукавами и протоками на большие и малые острова. Главным островом в свое время была нынешняя Петербургская Сторона, тогда Кайби-саари, или Березовый Остров. Затем рядом с ним узкой полосой протянулся Петровский Остров, тогда Кисси-саари, а от него — через Неву — большой остров Васильевский, тогда Киби-саари, или Хирви-саари, т. е. Лосий, потому что в те времена на нем водились лоси. Еще ранее этот остров был действительно Васильевским.

Собственно вся эта местность была исконно русской и только по Столбовскому договору была уступлена шведам; поэтому многие из мест, помимо шведских, имели свои русские названия; к числу таких относится и остров Васильевский. Он принадлежал новгородскому посаднику, Василию Селезню Казимеру. Царь Иоанн III, заподозрив его в измене, казнил, а имения отобрал, но сохранил за островом название Васильевского.

Перед Петербургской Стороной и перед Васильевским Островом тянется довольно большой остров (который мы за остров не считаем), а именно — Адмиралтейская часть, заключенная между Невой и Мойкой, — ранее Корпи-саари.

За Петербургской Стороной раскинулся Крестовский Остров — Мистула-саари, рядом с ним Елагин — Потсас-саари. Затем, как бы отрезок Петербургской Стороны, остров Аптекарский, тогда Корпи-саари, т. е. Еловый, с рекой Куорци, превратившейся в Карповку.

Петр Великий остановил свой выбор на крошечном острове Янни-саари (Заячий), перед Петербургской Стороной, где заложил крепость, и с этого места началась энергичная застройка города.

Но было бы ошибочно думать, что вся остальная местность, занимаемая нынешним Петербургом, была пустынной и не заселенной. Напротив, среди болот и леса там и сям были раскиданы деревни, поселки и даже богатые мызы, отчасти русского, отчасти позднейшего происхождения.

Там, где речка Охта впадает в Неву, стояла крепость Нин, или Ниен, или Ниеншанц, комендантом которой был Яган Опалев, внук русского боярина, передавшегося шведам. Эта крепость стояла на том месте, где находится ныне на Малой Охте верфь. Против нее через речку, где ныне Большая Охта, стоял город Ниен со складами, амбарами, с торговым населением, с торговым значением. В его гавань входило до ста судов, принадлежавших городу. Он продавал в Швецию и в ганзейские города товары и привозил оттуда колониальные продукты. Во время шведской войны жители стали покидать город, уезжая в Выборг, Псков, Новгород, а в 1702 году Опалев счел за лучшее сжечь город, который горел три дня.

Против Ниена, на другой стороне Невы, где ныне Смольный монастырь, находилось большое село Спасское с православной церковью и чисто русским населением.

В том же 1702 году тот же Опалев сжег это село, чтобы построить там редут.

Дальше по Неве, где теперь Калашниковская пристань, находилась деревня Монола В эту же сторону Невы, вглубь страны, среди лесов ютились на месте Александро-Невской лавры — деревня Вихтула; на месте нынешнего Американского моста через Обводный канал — деревня Антала; на месте Волкова кладбища — деревня Алтынец (Гольдгенс), где деревня Волкова — Ситала и на теперешнем немецком кладбище — Кураласси. Все эти деревни узкими тропинками по кочкам болот и среди леса соединялись между собой и с Большой Новгородской дорогой.

Эта дорога пролегла по месту бывшего Литовского канала и, доходя до нынешней Кирочной улицы, расходилась на три пути. Один путь — направо — вел в село Спасское, откуда была переправа в Ниен; другой — прямо — выходил на Сыврину мызу, которая находилась на месте угла Вознесенского проспекта и набережной; третий путь вел через Фонтанку, через мост, на мызу шведского майора Конау, которая находилась на месте Летнего сада.

Между этой мызой и мызой Сыврина находилась деревня Кандуа (Кюан) и Вроловцына мыза.

По реке Фонтанке, в направлении к морю, шли: деревня Вроловцани (Колонеха), где ныне Инженерный замок; у нынешнего Семеновского моста — дер. Сакури; у Калинкина моста — мыза Каллина (откуда и название моста и больницы) и недалеко — мыза Первушина. Наконец, у Нарвских ворот, где теперь Сутугин мост, стояла деревня Винола.

На Петербургской Стороне были запаханные поля и огороды, и громадное место занимала богатая мыза Бинкольгольм, как есть при спуске с нынешнего Сампсониевского моста в Дворянскую улицу.

Берег Невы на теперешней Выборгской Стороне был заселен еще гуще с деревнями и богатыми мызами. Где теперь тюрьма — стояла большая усадьба Адицова (Ихова); где артиллерийская академия — усадьба Арнска (Апока). Дальше по берегу, где Батальонный переулок, была расположена деревня Эйские; рядом — деревня Путтус; где теперь Флюгов переулок — деревня Торки; где были Головинские дачи — деревня Вихари и на месте Строгановского сада — дер. Кискена.

Возьмите план Петербурга, отметьте на нем перечисленные мызы и деревни и увидите, что в этом крае, особенно по берегам Невы, кипела жизнь.

С появлением русских войск жизнь притихла. Выстрелы под Нотебургом спугнули население, и оно поредело.