Вторую вокальную партию в песне «ИNОЙ» исполнила Дария «Нуки» Ставрович из группы «СЛОТ». Являясь универсальной певицей, которой подвластны практически любые жанры, Нуки здесь практически неузнаваема, буквально становясь Иной, отражая зловещую суть этого темного внутреннего двойника, сравнимого с Тенью из пьесы любимого Михаилом Горшеневым Евгения Шварца. Обычно женский вокал придает песням мягкость и лиризм, но тут вышло с точностью до наоборот.
Александр Леонтьев:
Хотелось, чтобы это был максимально иной голос, иная подача. Плюс в припевах она жестит со своим гроулингом. Участие Нуки получилось совершенно спонтанным. С Дашкой мы как-то вместе выпивали, тусили и запланировали записать совместную песню. Прошло несколько лет, и каждый раз при встрече вспоминали: «Ну чего, где песня?» Все время что-то не срасталось. Еще на стадии отсутствия текста я, отталкиваясь от красоты музыкальной, планировал Дашу на «Самую темную ночь». Но потом получилось так, что, когда я написал на эту вещь текст, я понял, что вдвоем петь ее невозможно, потому что она о смерти, а умирает каждый в одиночку. Это было бы нарушением канона, поскольку одиночество в этом случае мы бы из песни убрали. Уже записав вокальные партии к песне «ИNОЙ» и отдав песню на сведение, я еду из Питера на «Сапсане» после финального студийного дня и прослушиваю на предмет ошибок присланное Алякринским предсведение альбома. Слушаю и понимаю, что в припеве мой голос звучит то ли сиротливо, то ли малоэнергично. И мне приходит в голову мысль, а почему бы не записаться сюда Дашке? Тут же ей звоню и уговариваю ее, чтобы встретиться буквально на следующий день. Приехал к ней записывать домой, из-за чего ей реально пришлось отложить какие-то дела, так как через день она улетала на Дальний Восток. Полученные несколько вариантов я отправил Алякринскому. Получилось довольно удачно.
Песня, которая обречена плодить ожесточенные споры, кто имеется в виду под утрированным я-персонажем: зачинатели различных диктаторских режимов, Петр Порошенко или Владимир Путин. Но, как обычно у «Северного Флота», эта злая и дерзкая вещь оказывается шире тривиального памфлета и исследует природу власти, подавляющей индивидуальность и инициативу. Также примечательна тем, что Яков Цвиркунов здесь выступил в качестве соавтора текста.