Северный гамбит

Конвой и обе эскадры шли не на восток, а на юг. Не из Нью-Йорка в Шотландию, а из портов Западной Англии в Португалию. Где немцы перешли в наступление, бросив в бой дивизии корпуса ужасного Роммеля, вывезенные из Ирака, и войска, подошедшие из Рейха. Горы не способствовали танковым прорывам, как ливийская пустыня, но удар был страшен, за три дня плацдарм сократился почти в полтора раза, и американское командование слало в эфир призывы о помощи — уже заканчивались боеприпасы. Но малые конвои и одиночные транспорта, пытающиеся проскочить, подвергались атакам люфтваффе и подводных лодок, потери были ужасны. Было ясно, что если не удастся доставить подкрепление и пополнение запасов, то плацдарм будет потерян — вместе с надеждой на будущую беспрепятственную высадку в Европе. Поскольку Нарвик показал, что при десанте на необорудованный берег, активно обороняемый противником, кровавые потери составят не меньше шестидесяти процентов, то сама мысль об этом вызывала страх в штабах. Значит, Португалию надо было удержать, во что бы то ни стало.

Моряки обеих эскадр знали, что навстречу им выйдет немецкий флот — и ждали этого, чтобы рассчитаться наконец с проклятым пиратом Тиле! Конечно, на Тихом океане мы тоже расстреливали плававших в воде японцев — но это ведь желтомордые макаки, а не люди белой расы, и вообще, как смел этот гунн оказаться удачливее нас? Про него говорят, что на море он, как Роммель на суше — но пушки есть пушки, и никакая хитрость не играет против большего числа и калибра стволов! Хотя строго говоря, по числу пушек перевес был скорее на стороне гуннов — по данным разведки, в эскадру Тиле, сейчас сосредоточенную в Гибралтаре, входили линкоры «Фридрих Великий» (бывший «Ришелье»), «Гнейзенау», «Шарнхорст», пришедшие из Тулона «Дюнкерк» и «Страстбург», и переданные в его подчинение по категорическому требованию самого Гитлера итальянские линкоры «Литорио» и «Венето». Итого на бумаге выходило семь линкоров против четырех, и это не считая крейсеров и эсминцев. Известно было, что из Тулона также пришли два или три тяжелых крейсера и три легких, очень удачного типа «Ла-Гаррисолльер», с дивизионом эсминцев. Итальянцы также привели с собой легкие силы — но мы-то помним, что еще Наполеон говорил, как легко воевать с коалицией! Если гунны под началом Тиле уже заставили себя уважать (даже «Ришелье», на котором была немецкая команда), то французы и итальянцы никогда не взаимодействовали ни с немцами, ни между собой — предполагалось, что как раз для отработки этого «берсерк» Тиле и собрал флот в Гибралтар. Кроме того, боеспособность итальянцев, едва сумевших всем флотом одолеть старый британский линкор «Рамилиез», вызывала усмешку у ветеранов битв у Гуадаканала… ну не совсем ветеранов, но там же были такие же американские парни, как мы, и мы славно врезали этим япошкам! А главное, Тихий океан показал: линкоры уходят в прошлое, и морями отныне будет владеть «Его Величество Король Авианосец», как сказал сам великий Хэллси. А по палубной авиации и сравнивать было смешно!

Три раза по девяносто — на «эссексах». Сорок — на «Монтрее». Восемь раз по тридцать — на эскортных. Итого пятьсот пятьдесят машин в воздух — и это против сорока на единственном «Цеппелине» у гуннов? При тринадцатикратном превосходстве в авиации, говорить о военно-морском искусстве просто неприлично! Даже хорошо, что линкоров у противника семь — больше вероятность, что соблазнятся, казалось бы, легкой добычей. Но любой из наших линкоров сильнее «Рамилиеза», который дрался полдня с целым флотом. Тут даже если гуннам удастся внезапно подойти на дистанцию артиллерийского боя (что проблематично, учитывая их «сплаванность» меж собой), надо продержаться меньше часа, когда в игру вступит авиация, ну а потом… не будет уже у Тиле никакого «потом», кроме петли на рее! Или его живым бросят к его же любимым акулам?

Так говорили матросы в кубриках «Йорктауна», когда уже в море им было объявлено о цели похода. На мостике и в кают-компании было больше скептицизма — неизвестными величинами оставались немецкие субмарины и береговая авиация. Потому, для защиты от первых, и было взято такое большое количество противолодочных кораблей, да и авиация должна была сказать свое слово; ну, а вторая проблема решалась простым удалением вероятного места боя от вражеских берегов. Радиус действия немецких истребителей не так уж велик, ну а атака авианосной эскадры бомбардировщиками без истребительного прикрытия, это самоубийство.

Ведь победа была очень нужна, по политическим мотивам! Не случайно в состав был включен «Нью-Джерси», на котором наш президент, Франклин Делано Рузвельт, должен отбыть в Мурманск, а затем в Ленинград — на встречу с русскими. И громкая победа американских вооруженных сил (если уж не выходит на суше, так и в море хорошо) — это лишний козырь на переговорах, о чем бы они ни шли.