Северный гамбит

Так вот, сэр, о том бое. Я великолепно все видел, с командно-дальномерного поста нашего "Аттилио". Мы были самым быстрым кораблем флота, эти хвастуны с "Барбиано" в реальной службе никогда не давали больше тридцати узлов, мы же легко держали сорок, не сильно напрягая машины! Мы были "легкой кавалерией" эскадры, должной побеждать не силой, но вездесущностью, оказываться в нужном месте в нужный момент — там и тогда, когда противник не ждет удара, он слабее, или не готов. Как мы летели по морю, когда флагман "Джузеппе Гарибальди" передал нам приказ, атаковать самостоятельно, открывшийся фланг конвоя! Мы нападали, как коршун на стаю гусей, я отлично видел в оптику туши транспортов, и какие-то четыре маленьких корабля эскортного типа, они даже не успели собраться вместе, поодиночке попадая нам на прицел. Именно я дал целеуказание по тому, кто был ближе, честно признаю, что в необычной меткости нашего первого же залпа больше виноват случай, и похоже, на фрегате взорвались глубинные бомбы или артпогреб, корабль затонул практически мгновенно. Затем я дал наводку по второму эскортнику этого же типа — да, сэр, на вашей схеме все показано верно, насколько я помню, все же десять лет прошло — хотя мне кажется, наш курсовой угол на эту цель был чуть левее. А дистанция была, 55 кабельтовых как мы открыли огонь, и 35, максимальное сближение до цели. И второй фрегат тоже, сначала загорелся, а затем лег на борт и затонул. А нам даже не отвечали, ну так, чтобы падало опасно и вблизи, что творилось на борту "Реголо", это трудно передать! Я ощущал себя почти всемогущим, и был безумно горд и рад, что выбрал именно флотскую карьеру! Сейчас мы выбьем остальных двух, и честное слово, отомстим за "Дуйсбург", ноябрь сорок первого!

Эти два эскортника были другого типа, с большим числом стволов. И их снаряды, хотя и не больше чем десятисантиметрового калибра, несколько раз ложились в опасной близости, от одного у нас даже осколками борт пробило, к счастью, выше ватерлинии. Потому наш командир проявил разумную осторожность, часто и непредвиденно меняя курс, вот только это сильно сбивало управление огнем, нам никак не удавалось попасть. А сзади уже подходил весь дивизион, "Гарибальди" и эсминцы, новейшие "Гранатьере" и "Карабинере". Тут появились английские самолеты, и о точной стрельбе вообще пришлось забыть, мы вертелись, как грешник на сковородке, чтобы только не подставиться под торпеды, и слава мадонне, торпедоносцы не выбрали нас целью, лишь пара истребителей пыталась штурмовать нас, мы встретили их бешеным огнем из всех зенитных автоматов, все же пули прошлись нам по палубе, но никого не убило, и наша стрельба не дала видимого эффекта, вот только уже вдали мне показалось, что один из самолетов так и не поднялся ввысь, а нырнул в море, однако мне тогда не поверили. Теперь я знаю, что один "Сифайр" действительно был сбит, эти моторы жидкостного охлаждения клинит от пули или осколка. Но мы так и не узнали о той своей победе, до самого конца войны.

А бедный "Гарибальди" получил торпеду, или даже две, и медленно отползал, курсом… да, все как на вашей схеме, сэр! Только ход у него был едва 10 узлов. И "Гранатьере" стоял без движения, эта компоновка, когда все котлы в одном отсеке, а обе машины в другом… Но самолеты улетели — и честно скажу, у нас была мысль, что значит, всю победу, которая сейчас будет, запишут на нас одних. Сейчас расстреляем последних двух эскортников, и устроим конвою бойню, чем мы хуже вашей "Авроры" в том октябрьском бою два года назад? Они тоже стреляли, но мы давили их огневой мощью, все было на грани, вот сейчас, сейчас, накрытие, еще накрытие — будто бог решил компенсировать нашу меткость в начале боя, сейчас же я ясно видел, как два наших полных залпа легли совершенным накрытием, равномерно вокруг цели, каким-то дьявольским образом не дав ни единого попадания! Но вот сейчас будет — и мы пойдем наконец громить беззащитный конвой!