Северный гамбит

Дальше была очень неприятная сцена на мостике. Читая сейчас рассуждения на тему того боя, я вижу, что все дружно ругают Филиппа, за то, что он немедленно не лег на курс отхода. Хотя в тот день я слышал от него много резких слов, но готов заверить, что абсолютно не имеют основания обвинения кэптена Джорджа Филиппа, кавалера Креста "За Отличие", полученного еще в прошлую войну, в трусости, равно как и в некомпетентности! Мы не имели достоверных сведений о судьбе "Ринауна", как и приказа адмирала на отход — что было бы, если бы наши товарищи сражались там, а мы бежали, потому что сочли положение опасным для себя? "Ринаун" только что сообщил, что ведет бой, и на радиовызовы не отвечал — и если была тактическая ошибка, то не нашего командира, а адмирала, обнаружившего истинные силы противника, и не отдавшего нам приказ! Филипп потребовал от летчиков разобраться, что происходит. Но когда экипаж лейтенанта Уиттла из 827й эскадрильи стартовал, то не успел он набрать высоту, как на беззащитную на взлете "барракуду" обрушилась пара "мессеров", и расстреляли, как сидячую утку, и снова, высота была слишком мала, чтобы кто-то успел выпрыгнуть до удара об воду. Все это произошло на наших глазах, но не поколебало уверенности Филиппа, приказавшего, еще одну машину в воздух. На что я, и командир 827й дружно заявили, что это все равно что убийство, проще и дешевле вывести летчиков на палубу и поставить расстрельный взвод, результат будет тот же, у немцев очевидное господство в воздухе в этом месте и в это время, ну а "барракуда" далеко не истребитель, а вы видели какие шансы даже у "сифайров"? В ответ на это Филипп стал орать, что он все понимает, но в отличие от нас, он отвечает за судьбу корабля, и почти полутора тысяч человек экипажа на нем, а еще тех, кто на "Бирмингеме" и эсминцах — и он должен стопроцентно точно быть уверен, что не ведет сейчас их всех прямо в пасть немцам, но и не может отвернуть с курса, пока нет такой же абсолютной уверенности, что "Ринауну" не нужна наша помощь! На что я сказал, что это и есть ваш долг, кэптен, в сомнительных случаях взять ответственность на себя, и поступить так, как говорит вам ваш опыт. На что Филипп ответил, следует ли понимать, что какой-то флайт-лейтенант будет учить его, как исполнять воинский долг? И что он отстраняет меня от командования эскадрильей — а в базе по приходу домой состоится судебное разбирательство этого инцидента!

Да, сэр, случилось как на "Глориесе", когда между командиром корабля и командиром авиакрыла вышла такая же размолвка. Когда кэптен Ойли-Хьюг настаивал на ударе по берегу, а коммандер Хит отказался выполнить приказ, утверждая что его самолеты не приспособлены для таких заданий. В результате, авианосец следовал в базу, где должен был состояться суд, не приведя авиагруппу в должный порядок, ведь было время убрать с палубы оказавшиеся там сухопутные истребители и подготовить к взлету дежурную эскадрилью торпедоносцев? Но тогда немцы не имели своего авианосца в составе эскадры — я и сейчас считаю, что кэптен Филипп обязан был принять решение, под свою ответственность. Может быть, он принял бы его, будь у нас еще час. Но история не знает сослагательных наклонений.

Мне было дозволено остаться наверху. И я видел, как немцы точно так же расстреляли еще две "барракуды". И уже командир 827й язвительно спросил, закончится ли его эскадрилья на этой паре "мессов", или что-то останется тем, кто прилетит на смену, когда эти уйдут на дозаправку? На что Филипп заорал "молчать!" и даже топнул ногой. Видно было, что он, безусловно храбрый человек, боится принять ответственное решение, не располагая информацией. И "Фьюриес" шел прежним курсом… на что надеялся несчастный Филипп? Что "Ринаун" вдруг выйдет на связь, или эскадра "Кинг Эдварда" на подходе? И я не могу его винить — потому что сам страстно ждал и надеялся на то же самое.

Время шло. Периодически в облаках мелькали силуэты "мессершмиттов", не знаю, та ли это была пара, или они менялись, вероятнее второе, сколько топлива должно остаться у них баках? И тут доклад по радио с эсминцев впереди — большие корабли идут навстречу. "Ринаун"? Нет, их трое, поодаль еще один. Сейчас я знаю, что это были "Ришелье" (или "Фридрих", как переименовали его немцы), и все те же "Шарнхорст" и "Гнейзенау", повторялась история, случившаяся в Норвежском море в сороковом. Тогда, из экипажа "Глориеса", 1245 человек (почти как у нас) спаслось всего сорок четыре, и еще трое с эсминцев сопровождения.

Отмечу лишь перемену с кэптеном Филиппом. При всей опасности, обстановка прояснилась — и не было больше сомнений. Теперь это снова был абсолютно спокойный, уверенный в себе, британский офицер, его приказы были точны и безошибочны. Авианосцу поворачивать на северо-восток и уходить самым полным, "Бирмингему" прикрыть дымовой завесой, эсминцам выйти в торпедную атаку, прикрыть отход. Хотя не знаю, может и правы те, кто считали, лучше следовало оставить эсминцы при себе, также как дымзавесчиков, и угрожать торпедной атакой уже из-за дыма?