Северный клан

Здание в тридцать шесть этажей именовалось Департаментом, но всякий житель Терра-Сити мнил его обителью Справедливости, что накладывало на служителей закона определенный отпечаток чувство долга стояло на первом месте. Ной вышел из лифта на двадцать восьмом уровне. В штабе СГБ кипела работа: следователи сновали в коридорах, обмениваясь короткими приветствиями и необходимой информацией; хлопали двери кабинетов, разрывались входящими вызовами хэндкомы; в раздевалке шумно ржали бойцы подразделения «I», вернувшиеся с очередной облавы. Канонада звуков. Раньше Ной никогда не обращал на это внимания, но сейчас каждое слово пульсировало в висках, а каждый скрип дверей все равно, что лезвием по стеклу. «Пива бы… Холодного, и чтобы бокал запотевший, и шапка пены» думал Ной, отвечая на очередное: что, бурная ночка?

Только Ной приложил удостоверение к сканеру на двери своего кабинета, как просигналил хэндком. Всплыло сообщение:

М. Горностаева: «Чавес, тебя Старый Медведь вызывает. Немедленно».

Со вздохом Ной сунул удостоверение в карман. Вот и подвернулась возможность доложить о найденных зацепках. Только пометка «немедленно», любезно оставленная Маргари, не сулила ничего хорошего. Полковник вызывал на ковер.

Лифт медленно тянулся вверх, от стоящего рядом толстого патрульного разило кислым потом. Отвернувшись, Ной уставился на серую решетку люка, мысленно прокручивая варианты для выговора. Поводов предостаточно. Нераскрытые дела, несданные в архив файлы, корявые отчеты… Как у всех. В своем отделе Ной считался лучшим, и коллеги часто язвили, мол, у Медведя в любимчиках ходит. Только на количество выговоров это не влияло.

Створки лифта разъехались в стороны, с улыбкой облегчения Ной вышел в холл еще пара этажей и задохнулся бы. Широкий светлый коридор вильну вправо, у стеклянных дверей Ной остановился. «Начальник Департамента СГБ Терра-Сити. Полковник К. Труханов» сообщила интерактивная табличка. Ной дыхнул в кулак, проверяя не разит ли перегаром, и убедившись, что не получит от полковника еще и за это, толкнул дверь.

В приемной Маргари Горностаева неспешно пила кофе, листая наманекюренными пальцами меню хэндкома. Белокурые волосы девушки были собраны в строгий пучок, черный китель плотно облегал стройную фигуру. Рядом развернулась проекция, на которой мелькали оперативные сводки, за спиной еще одна, огромная, во всю стену. Зачем она там Ной понятия не имел, а спросить не решался. Боялся выглядеть идиотом. Никто не любит идиотов: ни руководство, ни женщины.

Доброе утро. Шеф у себя?

Маргари отключила хэндком, чашка кофе отправилась на край стола.

Доброе, улыбнулась девушка, и тут же во взгляде мелькнуло сострадание. У полковника совещание, придется подождать. Кофе будешь? Что-то ты неважно выглядишь… Бурная ночка, Чавес?

В ответ Ной натянуто усмехнулся. Походило на коллективный заговор. Коллеги решили пытать его одним и тем же вопросом до тех пор, пока… Трудно сказать чего они добивались.

Обычная ночка, обычного следователя. Не хуже чем на дежурстве, отговорился он и плюхнулся на диван, украдкой поглядывая на Маргари. Симпатичная девушка, с изюминкой. Ты не в курсе, зачем меня Труханов вызвал?

Маргари пожала плечами и протянула стакан, в котором пузырилась желтая капсула «Фрэшера».

Выпей, а то на тебя без слез не взглянешь.

Отказываться глупо. Ной жадно опустошил стакан, и не успел вернуть его девушке, как головная боль стихла. Теперь можно и подвиги совершать. Осталось-то и всего: дождаться конца совещания, зайти в кабинет, получить нагоняй и кратко изложить свои догадки.

Дверь из белого дерева открылась. Из кабинета вереницей потянулись хмурые следователи. Среди статных фигур, облаченных в черную форму, Ной заметил майора Варкраева – значит на совещании говорили о предполагаемом убийстве советника Колмана. Хотя не так давно раскрутили версию с самоубийством, но разницы никакой. Политический висяк. Такие дела не расследуются, а подгоняются под требования вышестоящих начальников, беспощадно пожирая нервную систему, и Варкраев яркий тому пример. За время расследования он похудел на пять кило, постарел на десять лет и поседел на полголовы. Но, не смотря на трудности, Ной был готов многое отдать лишь бы оказаться на его месте.

Ной встал, поправив ворот тренчкота, и решительно вошел в кабинет. За длинным полированным столом сидел полковник Труханов. Широченные плечи, мощные руки, благородные белые бакенбарды и тяжелый взгляд оправдывали кличку, которой наградили подчиненные. Старый Медведь.

– Доброе утро, полковник. По Вашему распоряжению прибыл, – отчеканил Ной.

– Проходи, Чавес, садись, – Труханов потянулся к стоящему на столе хьюмидору. Вытащил из деревянного ящика сигару и принялся раскуривать.

Поднялось облако сизого дыма, окутав седую голову полковника. Теперь казалось, что дым продолжение его лохматой шевелюры.

«Курит. Значит, разговор будет серьезным», – решил Ной и сел в кресло.