Северный мир. Опасный дар (СИ)

– Отец наш Род победил Змея, – молвил один из них, – избавил наши миры от Хаоса, даровал нам и людям порядок. Но не проходит и Луны, чтобы не пытались Змей или его приспешники замутить сознание селян, обратить их души к тьме. И не всегда Боги оказываются рядом, чтобы помочь им. Надо сделать так, чтобы люди сами могли за себя постоять и уничтожить нечисть, от Змея ползущую.

– Что ты предлагаешь? – спросил другой.

– Наделить их огнём, коим выжигаю я приспешников тьмы, – был ответ, – пусть люди несут в себе его искру и им очищают Явь.

– Хорошо, – согласился третий, на чьих руках были золотые рукавицы, – делай, как знаешь.

И в следующее мгновение перед лицом Богов оказались лучшие мужи Северного края. Они в пояс поклонились величественным наставникам и приняли от Перуна дар огня. Каждому из стоящих перед собой громовержец повязал особый пояс, что давал силу огромную и умение насылать пламя на супостата.

– Пусть мой огонь навеки останется в ваших родах, – сказал даритель, – и передаётся от отца к сыну. Будет в ваших семьях много сыновей, чтобы несли они огонь по холодной Северной земле и согревали её своими сердцами, к свету обращёнными, против тьмы нацеленными.

С благодарностью приняли мужи дар Перуна. Пояса эти постоянно на себе носили, снимая лишь в опочивальне да в бане. И всё было, как сказал Бог: рождались в их семьях одни мальчики, и несли они в себе огонь. А девочки, что редко, но появлялись в родах воинов, этого дара не имели.

Так прошло несколько веков. Огненные пояса давно износились и распались на мелкие лоскутки, но вместо них внутри каждого рождённого в семье Перуна мальчика зажигался свой внутренний пояс, который пробуждали лишь после прохождения им свадебного обряда. Ведь изначально пояса получили семейные мужи.

Так прошли века, начали забывать люди, зачем им был дан дар. Перестали использовать его против приспешников Нави, на борьбу с ними отправили волхвов, сами же в битвах людских свои умения применяли. Смотрели на это Боги, качали головами от того, что самое главное в даре Перуна было забыто, но поскольку его воины сражались на стороне света и не допускали несправедливости в своих стремлениях, то дар у них не забирали.

Пока не случилось одно происшествие.

Селения тогда жили обособленно друг от друга: княжеская власть ещё не объединила их. Но вскоре поняли, что женить меж собой надо молодцов и девиц из разных земель, чтобы иметь здоровых детей. И так обрастали люди родством, объединяли территории и выбирали общих старейшин.

В конце концов образовались крупные общины, обладающие хорошими угодьями: лесами, богатыми дичью, полями, расположенными на солнечных возвышенностях. И стали они гонять со своих земель тех, кто посягал на их богатства. Так и начались распри между людьми. А воины Перуна, рассеянные по всем Северным землям, оказались среди враждующих. Некогда близкие друг другу по духу и целям, стояли воины огня по разные стороны поля, готовясь к битвам.

С грустью взирали на это Боги. Но Род наказал им не вмешиваться.

– Должно у людей проснуться собственное разумение, – сказал он, – чтобы поняли они, что нельзя идти против родной крови.

Звенели битвы, земли переходили из рук в руки, то одна община возьмёт верх, то другая. А урожай за те солнца вызреть не успевал, затоптанный конями и воинами. Звери в лесу убегали подальше от лязга оружия и зарева костров, а оставшиеся не успевали выводить потомство, как уничтожались охотниками для прокорма воинов. Дети малые оставались без крова, спалённого пожарами.

Мужчин, способных держать оружие, становилось всё меньше. И многие селения, когда их мужи уходили на сражения с неприятелем, были беззащитны. Лишь женщины и дети оставались в них. Этим пользовались налётчики из других мест.

В один из дней в крайнем селении, когда все мужчины были на поле брани, была женщина из рода воинов дома одна с детьми малыми. Молилась она неистово Богам, чтобы вернулись её муж и братья живыми и здоровыми. И, как ответ на свои слова, услышала она шум во дворе и топот копыт. Но вместо радости сердце её тревожно затрепетало. Не было лошадей в их дворе, значит, чужаки прискакали.

Завела она тогда детей за шторку, чтобы от глаз чужих спрятать. И наказала сидеть тихо и не выглядывать. А сама к печи вернулась, будто одна в доме находится.

В этот момент распахнулась дверь, ворвались к ней незваные гости.

– Что, хозяйка, гостей не встречаешь? – спросил один из вошедших.

– Так не звала, – чуть дрогнувшим голосом ответила женщина.

– Вижу, не рада ты нам, – продолжал незнакомец, стряхивая дорожную грязь со своих сапог на чистые полы, – а я такого не люблю. Ты должна в пояс кланяться да о милости просить. Тогда, может, и не трону тебя, а лишь запасы возьму да поем сытно того, что ты наготовила.

– Нет запасов, – проговорила хозяйка, – сами впроголодь живём: все поля в это солнце лошадьми затоптаны, зерно вызреть не успело, полегли колосья в грязи.