Северный полюс. Южный полюс

Однако главное дело на этой стоянке состояло в определении нового положения Северного магнитного полюса. К весне 1904 г. Р. Амудсен в сопровождении 30-летнего старшего механика П. Ристведта отправился в поход на полуостров Бутия. Там он собирался выполнить наблюдения непосредственно вблизи полюса, а может быть, и определить его точное местоположение. К сожалению, поход не дал очевидного результата, пришлось смириться и полагаться на обработку всего объема измерений после возвращения экспедиции в Норвегию. В связи с этим «бесконечные» магнитные наблюдения на стационарной обсерватории, к великому неудовольствию Ю. Вика – 27-летнего флотского унтер-офицера, получившего «скоротечное образование по магнетизму», были возобновлены и продолжались там до конца срока пребывания экспедиции. «Научный материал, привезенный нами на родину, – пишет Р. Амундсен, – отличался необычайным обилием. Наши магнитные наблюдения были так обширны и полны, что ученым, которым мы передали их по возвращении в 1906 году, понадобилось около двадцати лет, чтобы их обработать. Никогда еще наука не получала ничего даже отдаленно схожего по совершенству с этими тщательнейшими наблюдениями явлений магнетизма у Северного полюса.»

Заметим, что Р. Амундсен сам никогда не обрабатывал полученные в экспедициях наблюдения. «Он не был ученым, – писал В. Ю. Визе, видный советский океанолог, в предисловии к книге Р. Амундсена «Южный полюс» (1937), – но был прекрасным полевым работником, умевшим собирать безукоризненные наблюдения. Предоставляя обработку их другим, он хорошо сознавал, что специалист сделает это лучше его и сумеет извлечь более ценные выводы…»

13 августа 1905 г. пробил час расставания с друзьями-эскимосами, экспедиция тронулась в путь на поиски СевероЗападного прохода, который мореходы не могли отыскать в течение более 500 лет. На обновленной карте этого пустынного уголка Земли остались имена членов экспедиции, увековеченные в названиях географических объектов: вершина Вика, река Ристведта, долина Линдстрёма (повара экспедиции) и др. Кроме того, в земле была закопана жестянка с фотографией немецкого профессора Г. фон Неймайера, на которой Р. Амундсен написал: «С глубокой благодарностью и в знак почтительной памяти.»

Рассекая студеные воды, «Иоа» устремилась вперед к проливу Симпсона. «Значительная часть [его] побережья уже была нанесена на карту прежними исследователями, проникшими туда по материку со стороны залива Гудзона, но ни один корабль до сих пор не плавал еще в этих водах и не измерял их глубин, – вспоминает Р.Амундсен. – Будь иначе, нам, вероятно, не пришлось бы испытывать такие трудности. Очень часто нам казалось, что придется повернуть обратно из-за малой глубины этих извилистых проливов. Изо дня в день целых три недели подряд – самые длинные недели моей жизни – мы ползли вперед, беспрестанно бросая лот и отыскивая то тут, то там пролив, который благополучно вывел бы нас в изведанный район западных вод. Однажды. под килем судна был всего один дюйм свободной воды! Во время этих испытаний я потерял сон и аппетит. Нервы были натянуты до крайности. Мне приходилось беспрестанно напрягать все свои силы, чтобы предупредить малейшую опасность, каждый несчастный случай. Экспедиция должна была удасться!

[Наконец раздался крик: ] «Парус! Парус!». Нам удалось! Какими чарующими показались нам далекие очертания китобойного судна (это был «Чарлз Ханссон». – Гл.), маячившего на западе! Появление его означало для нас завершение долгих лет надежд и сурового труда, ибо этот парусник пришел сюда из Сан-Франциско через Берингов пролив и вдоль северного побережья Аляски, а там, где мог пройти его широкий корпус, там пройдем и мы. Этим был положен конец всем сомнениям относительно удачного завершения нашей экспедиции. Победа была за нами! Мое нервное напряжение, длившееся три недели, тотчас же упало, а как только оно прошло – вернулся и аппетит. Я почти обезумел от голода. На такелаже висели оленьи туши, я набросился на них с ножом в руке. С дикой жадностью я вырезал кусок за куском сырого мяса и тут же проглатывал их целиком, словно изголодавшийся зверь. Скоро я воспрянул и почувствовал себя так хорошо, как ни разу за эти последние три страшные недели. Однако они не прошли для меня бесследно, так как по возвращении все определяли мой возраст между 59 и 75 годами, хотя мне было только 33 года…»

После теплой встречи с капитаном китобоя Р. Амундсен направил свое экспедиционное судно дальше на запад, надеясь завершать плавание в эту навигацию. Однако ни он, ни его спутники не предполагали, что им понадобится еще целый год на осуществление последнего этапа. 2 сентября «Иоа» застряла во льдах у северных берегов Канады, и экспедиция встала на третью зимовку за Полярным кругом.