Северный сфинкс

Я следовал в некотором отдалении, но минут, наверное, через десять на американца напал какой-то амбал, попытавшийся отобрать у него сумку. Я хотел было вмешаться, но Керриган довольно грамотно – видимо, не зря он так часто торчал в Манеже и наблюдал за тренировками наших орлов – начистил морду нападавшему, связал его и затащил в какой-то проход между домами.

А еще метров через триста он подошел к неприметному дому. Здесь он немного потоптался у входа, а затем, постучавшись, вошел в него. Мы поняли, что именно в нем и находится британская резидентура.

Вот и славно, трам-пам-пам… Надо взять под наблюдение это шпионское гнездо, отснять тех, кто «в теремочке живет», и, когда придет время, прикрыть эту лавочку…

9 (21) апреля 1801 года.

Санкт-Петербург, Михайловский замок.

Патрикеев Василий Васильевич,

журналист и историк

Сегодня я познакомился с еще одним удивительным человеком, о котором много слышал, но лично встретиться как-то не сподобился. Причем наше знакомство с ним произошло при весьма необычных обстоятельствах.

Засидевшись в своем кабинете часов до семи вечера, я решил немного прогуляться. Конечно, с моей стороны все дальнейшее было вопиющей и самонадеянной беспечностью, за которую я себя потом долго ругал.

В общем, никого не предупредив, я вышел из Кордегардии и отправился по набережной Фонтанки в сторону Невы. К тому времени уже окончательно стемнело, масляные лампы в уличных фонарях еле-еле светили, а луна то и дело пряталась за тучи. Темно было, как у негра в анусе.

Когда я находился неподалеку от церкви Симеона и Анны, кто-то вдруг грубо ухватил меня за рукав шубы. А в спину мне уперлось нечто твердое, что, по моему разумению, вполне могло оказаться стволом пистолета.

– Стой, барин, не дури, – произнес сиплый голос позади меня. – Если тебе жить охота – снимай шубу, скидавай шапку и давай сюда кошелек.

Я сразу понял, что напоролся на здешних «стопорил», которые вышли на ночной промысел в поисках добычи. У меня, правда, в кармане шубы лежала рация, а в поясной кобуре – ПМ. Но вряд ли я успел бы ими воспользоваться. Грабители вполне могли бы полоснуть меня по горлу ножом – краем глаза я заметил второго налетчика, который стоял справа от меня со здоровенным тесаком в руке. Обидно было попасть в XIX век, познакомиться с императором Павлом и стать жертвой обычных уголовников…

И тут произошло нечто для меня совершенно неожиданное. Грабитель с ножом вдруг, словно ясный сокол, взмыл в воздух, перевернулся и шлепнулся на землю. Поверженный злодей лежал неподвижно. Похоже, он был в полной отключке. Ствол, который упирался в мою спину, куда-то подевался. А позади меня послышался жалобный вой и хруст. Обернувшись, я увидел согнувшегося в три погибели мордоворота, рука которого с пистолетом оказалась зажатой в кулаке человека, одетого во флотский мундир. Мой спаситель был мало похож на Шварценеггера – роста чуть выше среднего, правда, широкоплечий, с ясным и приветливым лицом.

– Рад был помочь вам, сударь, – улыбнулся мне мой спаситель. – Позвольте представиться – Дмитрий Лукин, капитан-лейтенант флота Российского. Вижу, что вы едва не стали жертвой ночных разбойников. Сударь, видимо, вы нездешний. Хочу вам дать добрый совет – с вашей стороны весьма неосторожно в такое позднее время бродить по улицам Санкт-Петербурга.

– Благодарю вас, Дмитрий Александрович, – ответил я. – Я много слышал о вас, как о храбром и благородном офицере. Для меня будет большой честью пожать вашу руку. Только не так, как вы сделали это с этим разбойником.

Лукин кивнул и разжал пальцы. На землю со стуком упал покореженный кремневый пистолет. Разбойник, жалобно поскуливая, поднял руку. С первого взгляда мне стало понятно – без квалифицированной медицинской помощи гопстопнику грозит полная инвалидность, ибо кости его кисти надо теперь собирать по частям. Здешним же медикусам такая операция пока еще не по силам.

– Простите, но я с вами не знаком, сударь, – сказал Лукин. – Однако вы знаете мое отчество. Не могли бы вы пояснить, при каких обстоятельствах и где мы с вами встречались?

– Для начала, позвольте представиться. Меня зовут Василий Васильевич Патрикеев. Кто я и откуда, вам сейчас сказать не могу. На это требуется разрешение самого государя. А откуда я вас знаю… Да такого известного человека, как вы, в Петербурге вряд ли еще сыщешь. О вашей богатырской силе рассказывают настоящие легенды…

Капитан-лейтенант довольно улыбнулся, а потом поднял за шкирку с земли поверженного грабителя. Тот был в полном нокауте. Глаза у него закатились, а изо рта на подбородок стекали струйки крови.

– Никак мертвый? – встревоженно произнес Лукин. – А ведь закаивался бить злодеев в полную силу. Видимо, придется снова брать грех на душу!

Я нагнулся и приложил пальцы к шее грабителя. Пульс прощупывался, и это означало, что обездвиженный злодей все еще жив. О чем я и сообщил Лукину.