– Мэтти, задержись, пожалуйста, ненадолго.
Во время уроков всех нас именовали «мистер» и «мисс», но после уроков учительница обращалась к нам по имени. Я сказала Уиверу и сестрам, что догоню их по пути домой. Я думала, может быть, мисс Уилкокс принесла новую книгу почитать. Но нет. Как только все ушли, она выдвинула ящик стола, достала конверт и протянула мне. Большой, яркий. На нем было мое имя. Напечатано посреди наклейки, а не написано от руки. И обратный адрес – как только я увидела этот адрес, во рту вмиг пересохло.
– Вот, Мэтти. Держи.
Я покачала головой.
– Ну же, трусишка! – Мисс Уилкокс улыбалась, но голос ее дрожал.
Я взяла конверт. Мисс Уилкокс вытащила из сумочки шкатулку, украшенную эмалью, достала оттуда сигарету, зажгла ее. Тетя Джози говорила и мне, и моим сестрам, что мисс Уилкокс «больно уж бойкая». Бет решила, это она о том, что наша учительница слишком быстро водит свой автомобиль. Но я-то понимала, что речь о курении и о короткой стрижке.
Я уставилась на конверт, собираясь с духом, чтобы его открыть. Услышала, как снова зазвенели браслеты мисс Уилкокс. Она стояла у стола, обхватив ладонью локоть другой руки.
– Давай же, Мэтти! Открывай, бога ради!
Я глубоко вздохнула и разорвала конверт. Внутри – один-единственный листок, прикрепленный к моей помятой старой тетради для сочинений. «Уважаемая мисс Гоки, – гласил текст, – счастлива уведомить вас, что вы зачислены в колледж Барнард…»
– Мэтти?
«Вам будет предоставлена полная стипендия, достаточная для покрытия издержек на оплату обучения в первый год, при условии, что вы успешно сдадите экзамены за выпускной класс. Стипендия возобновляется ежегодно в случае, если средний балл и личное поведение остаются вполне удовлетворительными…»
– Мэтти!
«И хотя ваша академическая подготовка в некоторых аспектах недостаточна – в особенности это касается знакомства с иностранными языками, высшей математикой и химией, – ваши выдающиеся способности в области литературы компенсируют эти изъяны. Занятия начнутся в понедельник 3 сентября. Вам следует сообщить о своем прибытии куратору в субботу, 1 сентября. С вопросами о размещении вы можете обратиться к мисс Джейн Браунелл, заведующей общежитием. С наилучшими пожеланиями, декан Лора Дрейк Гилл».
– Черт побери, Мэтти! Что там написано?
Я посмотрела на учительницу – я дышать-то не могла, не то что говорить.
– Тут написано, что меня приняли, – выдавила я наконец. – И что мне дают стипендию. Полную стипендию. Если я не провалю экзамены.
Мисс Уилкокс испустила боевой клич и прижала меня к себе – крепко, изо всех сил. Потом сжала мои руки и поцеловала в щеку, и я увидела, как сияют ее глаза. Я не знала, почему для нее настолько важно, чтобы я поступила в университет, но была рада, что она так переживает за меня.
– Я знала, что у тебя все получится, Мэтти! Знала, что Лора Гилл распознает твой талант. Твои рассказы великолепны. Я же тебе говорила, что они замечательные! – Она покружилась на месте, глубоко затянулась сигаретой и выпустила дым. – Только представь себе! – со смехом продолжала она. – Ты будешь учиться в университете! И ты, и Уивер, вы оба! Уже осенью. В Нью-Йорке!
И как только она это сказала, как только заговорила о моей мечте вот такими словами, вывела ее на свет дня и сделала реальной, я поняла, насколько это все несбыточно. У меня есть папа, и он не позволит мне уехать. А денег нет, и нет надежды их заработать. К тому же я дала слово – и одного этого достаточно, чтобы удержать меня тут, будь у меня хоть все деньги на свете.