Северный цветок

Крик ярости сорвался с его губ, когда он подумал о Жанне. Он понимал, что при более тщательных поисках сумеет определить, куда делись лодки, но не слишком ли поздно он узнает правду? Он выплыл на середину реки и стал пристально осматривать оба берега, после чего снова вернулся на озеро, где, собственно говоря ему нечего было делать. Тем не менее он подошел поближе к правому берегу в надежде на то, что какой-нибудь счастливый случай поможет ему сделать ценное открытие. Очевидно, счастье совершенно отвернулось от него. Раз десять-двенадцать подряд он погружался в массу камышей и дикого риса и совсем было отказался от дальнейших поисков, как вдруг нос его лодки попал в мелководье, которое тянулось на тридцать-сорок футов. Увидев низкий песчаный берег, Филипп готов был энергично оттолкнуться назад, но уже в следующий миг ружье Пьера очутилось у него в руке, и он взял на прицел: на песке лежали те две лодки, за которыми он все время шел следом!

Первое время он был уверен в том, что его неожиданное появление вызовет переполох, но по мере того, как он, не выпуская ружья из рук, выходил из мелководья, он все больше убеждался, что его никто не заметил. Он плыл некоторое время, тщательно прячась в прибрежных камышах, затем, облюбовав одно местечко, быстро причалил и выскочил на берег. Стараясь производить как можно меньше шума, он закрепил лодку и начал пробираться между деревьями к тому же мелководью. Он тотчас же обратил внимание на то, что никто не охранял лодок. Не слышно было ни звука голосов, ни треска камышей. В продолжение двух-трех минут Филипп стоял на месте и прислушивался, после того пополз дальше и вскоре обнаружил тропу, которая вела от берега.

Его сердце готово было выскочить из груди, когда он с ружьем в руках направился по этой тропе. След вел среди довольно высоких трав к болотистой лужайке и на расстоянии двухсот ярдов от реки пропадал в лесу. Филипп решил пройти в лес, как вдруг его внимание привлекли отблески огня. Он привстал на цыпочки и увидел совсем близко глубокую впадину в почве, которую никак нельзя было обнаружить с берега. Заметив слева от себя небольшой холмик, находившийся между ними и огнем, молодой человек поднялся на него и на расстоянии пятидесяти шагов увидел лагерь.

Прежде всего ему бросилась в глаза холщовая палатка, против которой у подножья скалы был разложен костер. Какой-то человек с вилообразной палкой в руках подбрасывал в огонь сухие поленья и сучья. Филипп почти одновременно увидел и второго человека, вышедшего из палатки и несшего в одной руке два котелка, а в другой — большой горшок. Нетрудно было понять, что эти незнакомцы занимались приготовлениями к завтраку, причем рассчитывали на довольно значительное количество людей.

Филипп напряженно искал каких-либо признаков пребывания Жанны в лагере, но ровно ничего не мог открыть, и по истечении нескольких минут пришел к твердому убеждению, что девушки нет здесь. Очевидно, те пять-шесть человек, которых он недавно видел впереди себя на двух лодках, в данном месте не находилось. От досады он вонзил пальцы в землю и почувствовал прежнее разочарование, близкое к отчаянию. Может быть, в то самое время, как он бесполезно торчит здесь, судьба Жанны свершается за несколько километров глубже в лесу!

Он пополз к краю холмика, на котором все время находился, а оттуда по-прежнему на четвереньках стал пробираться сквозь кустарник, кончавшийся на расстоянии дюжины шагов от лагеря. Все его надежды и помыслы сосредоточились на этом пункте. Если ему удалось бы напасть врасплох на человека, возившегося у костра, он с помощью револьвера мог бы добиться всей правды и узнать, где сейчас находится Жанна. До сих пор как будто все ему благоприятствовало, и казалось, что не так уж трудно будет справиться с обоими людьми.

Он думал только об этом и ни на секунду не отрывал глаз от людей, склонившихся над костром. Он подобрался к концу кустарника и, с револьвером в руке, весь сжавшись, подался вперед, но вдруг услышал какой-то странный звук, раздавшийся почти у самой палатки. Ему показалось, что кто-то тихо кашлянул. Люди у костра не обратили на кашель никакого внимания, но Филипп тотчас же повернулся.

В тени дерева, которого до сих пор он не заметил, сидела Жанна, находившаяся в состоянии сильнейшего напряжения. Ее смертельно бледное лицо было повернуто в его сторону, глаза горели, как яркие звезды в. безлунную ночь, губы дрожали, она с трудом дышала.

Она увидела его! Она узнала его! Он был уверен в том, что прочел в ее взоре, в ее лице все надежды и все радости, на какие только способен человек. Видно было, что она с трудом подавила крик восторга, и он понимал ее состояние, так как и ему стоило немалых усилий сохранить полное спокойствие и не выразить бешеной радости, которая овладела им. И все же, как он ни старался, он на минуту забыл про близость врагов, широко улыбнулся и даже протянул было вперед руку.