Северный цветок

Он видел еще, как метис сказал что-то, и как в ответ Торп выпрямился, точно ужаленный. Затем с быстротой молнии разразилась следующая сцена. Рука Торпа рванулась к поясу, а рука Пьера взметнула кинжал над его головой. Страшный удар ножа и револьверный выстрел последовали одновременно. Торп, схватившись за грудь, упал на стойку. Пьер оглянулся, задрожал всем телом и увидел Филиппа. Его глаза заискрились, и он с мучительным стоном свалился на руки подоспевшего Уайтмора. Поднялся отчаянный топот ног, смешавшийся с острыми, гортанными криками всех присутствовавших, но Филипп ясно услышал имя Жанны, сорвавшееся с губ метиса. Вокруг них собралось несколько человек, которые тесным кругом обступили раненого. Мак-Дугал с револьвером в руках стал протискиваться сквозь толпу и вовремя подоспел на помощь Филиппу, который буквально падал под тяжестью повисшего на нем Пьера.

— Мак! — воскликнул Филипп, — помогите мне перенести его к нам в хижину.

Он оглянулся, желая разглядеть свидетелей тяжелой сцены, и тотчас же обратил внимание на то, что в комнате не было ни одного человека из артели Торпа.

— Куда делся Торп? — спросил он.

— Торп убит! — ответил кто-то.

— Убит? — закричал Филипп и не мог больше добавить ни слова.

К нему вернулся дар речи только после того, как он с помощью Мак-Дугала поднял Пьера.

— Перенесите Торпа в его хижину! — приказал он. — Я отвечаю за этого человека.

Он слышал стоны Пьера в то время, как они переносили его в контору. Как только они устроили его на койке, раненый открыл глаза и устремил пристальный взор на Филиппа.

— Мсье! — с трудом произнес он. — Скажите мне всю правду… и сейчас же… Я ранен смертельно?

До поступления в технический институт Мак-Дугал изучал медицину и хирургию и в поселке выполнял роль врача. Филипп отошел в сторону и на время предоставил полную свободу шотландцу, который живо расстегнул жилет и сорочку Пьера и открыл его грудь. Насупившись, инженер поспешил к своей койке и достал чемоданчик с хирургическими принадлежностями, причем успел по дороге сбросить свой пиджак. Филипп тем временем склонился над Пьером и увидел большую кровоточащую рану на правой стороне груди. Тут же он обратил внимание на небольшой медальон, тоже залитый кровью и висевший на простой веревочке.

Пьер судорожно схватил Филиппа за руку.

— Мсье… если я должен умереть… то вы скажете мне это. Не правда ли? Дело в том, что… если я ранен смертельно… то я должен перед смертью рассказать вам нечто весьма важное, что касается Жанны. Моя собственная судьба меня… не волнует. Я не боюсь смерти. Но вы должны сказать мне…

— Да, Пьер! — ответил Филипп, — я вам все скажу!

Он говорил с большим трудом, и раненый не видел выражения его лица, потому что в эту секунду подошел Мак-Дугал и наклонился над ним. В дыхании метиса уже слышались новые звуки, и Уайтмор отлично знал, что это означает, так как ему неоднократно приходилось видеть умирающих оленей и лосей, раненных в легкие.

Осмотр инженера продолжался около пяти минут, после чего шотландец выпрямился. Он сделал все, что мог. Филипп последовал за ним в конец комнаты. Почти беззвучно он спросил:

— Надежды нет?

— Никакой! — ответил инженер. — Никакой надежды! Я думаю, что он не доживет до утра.

Филипп взял стул и сел рядом с Пьером, в лице которого не прочел ни малейшего страха перед ожидающей его судьбой. Глаза сохраняли изумительную ясность, а голос звучал даже сильнее прежнего.

— Я приговорен, мсье? — спокойно спросил он. — Я должен умереть?

— Да, Пьер, мне кажется, что надежды нет!

Влажные пальцы раненого крепко стиснули его руку. Его глаза мягко «блеснули, и он улыбнулся.

— Все к лучшему! — сказал он. — Верьте мне, что я очень рад такому исходу. Я чувствую себя почти хорошо. Ведь я проживу еще несколько часов?

— Да, Пьер, за несколько часов можно ручаться.

— В таком случае я благодарю судьбу и за этот последний дар! — произнес метис. — Мы здесь одни?

— Вы хотите, чтобы мы остались одни?

— Да!

Филипп кивнул Мак-Дугалу, и тот немедленно вышел в соседнюю комнату.

— Правду сказать, я очень рад тому, что умираю, — тихо произнес Пьер. — Вместе со мной умерло бы для меня все на свете, если бы я не знал, что вы любите Жанну и станете заботиться о ней после моей смерти. Мсье, я как-то говорил вам о том, что я люблю ее. Я обожал ее, готов был поклоняться ей, как божеству. Я теперь умираю почти счастливый, так как знаю, что умираю за нее. Если бы я остался в живых, то был бы обречен на страшные мучения, так как люблю только я. Она не должна никоим образом догадаться о том, что я люблю ее не так, как она любит меня. Я никогда не говорил ей о моих настоящих чувствах. Если бы она знала о моей любви, то очень страдала бы. Теперь, в последние минуты, я должен вам открыть, что она любила и любит только одного человека, и этот человек — вы, мсье!

Пьер с трудом перевел дыхание. Горячая волна крови залила лицо Филиппа. Правильно ли он понял слова метиса? Расслышал ли он его так, как надо? Нет ли тут ошибки?