Северный ветер

Вот машина стала поперек плотины. Позади, совсем рядом, обрыв, и там, внизу, на тридцатиметровой глубине — черным-черно. Смотрю на передние колеса. Нет, не развернуться, еще немного надо сдать. Машина послушная, я за нее спокойна. Протекторы новые — не пробуксовывают. Еще чуть-чуть... Теперь, думаю, хватит: задний борт уже навис над краем плотины. Чтобы переключить скорость, надо было сесть в кабину. Я, как видно, сделала слишком резкое движение, и нога соскользнула с обледеневшей подножки. Попыталась ухватиться рукой за дверцу, но лишь провела пальцами по ребру и — прямо под машину. Приподнявшись, увидела перед собой переднее колесо. Оно медленно-медленно поворачивалось, наползая на меня: машина продолжала пятиться к обрыву. Еще немного, и она полетит в пропасть!

Но тут сработала мгновенная реакция, которая есть у каждого шофера. Все, что последовало дальше, произошло помимо моего сознания. Не помню, как выскочила из-под машины, как очутилась в кабине, как переключила скорость. Пришла в себя, когда мой «газон», чуть вздрогнув, послушно тронулся вперед.

Посмотрела на пассажирку, а она ни о чем и не догадывается — все жует пряник. Я и не стала ей ничего говорить.

КРЕСТНИК

Шофером я начала работать в Карагандинской области. Может, слыхали про Щербаковский совхоз в Нуринском районе? «Комсомольская правда» еще писала, как там у нас двое трактористов остановили пожар в поле. Пока прибыла подмога, они вдвоем опахали целый массив пшеницы и спасли хлеб от огня. Я в то время на водовозной машине ездила — обслуживала сто домов, школу, больницу и еще бригады.

Романтика: едешь, бывало, по поселку, а к тебе со всех сторон кто с ведрами, кто с бидоном, кто с кастрюлей. Знай только останавливайся, снимай шланг, а потом опять забрасывай его наверх и снова останавливайся, наливай воду.

Сто домов — сто остановок.

Раз наполнила я цистерну и поехала на отдаленный участок. Там, возле свинофермы, железный бак стоял. Только я стала в него сливать воду, как подбежал мужчина, ухватился за шланг, стал вытаскивать его из бака.

— Потом воду сольешь. Жене рожать надо — в больницу вези!..

Подъехала к дому. Усадила женщину в кабину, муж тоже хочет втиснуться, да места для него нет. Чуть не со слезами просит:

— Уж как-нибудь. Проводить надо!..

Да не садить же его на цистерну.

Двинулись в путь. Пассажирка моя обеими руками вцепилась в сиденье, охает. Дорога, известно, полевая, с колдобинами. Чуть тряхнет машину — женщина кричит в голос. Я стараюсь ехать потише. И тогда она сама начинает меня торопить:

— Ох, милая, не успеем до больницы-то!..

Я осторожно жму на педаль. Хорошо, что не успела я из цистерны воду слить: с грузом не так трясет. Но все равно каждый оборот колеса чувствуешь. Когда на дороге попадается выбоинка, невольно руки нажимают снизу на баранку: так и хочется приподнять машину.

Проехали километров пять, а у меня руки прямо деревянные, спина взмокла. Страшно я устала. Женщина принялась меня успокаивать.

— Ничего, ничего, милая, уж как-нибудь...

Заехали на центральную усадьбу. Остановила я машину возле больницы — нянечки в халатах выбежали, подхватили мою пассажирку под руки. Только ввели в помещение, как она и разродилась. Мальчик...

Еще бы немного, и пришлось бы мне самой принимать его.

На другой день заехала проведать женщину. В палату меня, ясно, не пустили. Через окошко показала она мне своего парня:

— Крестник твой.

И потом, как встретит в поселке, все кричит:

— Эй, крестная, заходи чайку попить!

ОБГОН

В уборку у нас на вывозке зерна обычно работают командированные из города шоферы. Своих не хватает.

С одним из таких у меня история вышла. Я возила пшеницу на элеватор со второго отделения,а он — с первого. Ну, как-то мы одновременно разгрузились, и он говорит: «Подожди, вместе поедем, я только в магазин забегу». Дорога почти до самого совхоза одна, только я думаю: парень незнакомый, чего это ради мне его дожидаться? Села в машину, поехала. Ко мне еще старушка напросилась. Разговариваем. Скорость — километров семьдесят в час.

Через сколько-то времени смотрю — в зеркале трехосный «ЗИЛ». Тот парень, командированный, идет на обгон, дорогу просит. Ну, я его пропускаю. Поравнялся, рукой помахал. Смеется. Мол, знай наших. Вышел вперед и давай потихонечку сбавлять скорость. Сбавляет, сбавляет, а я не сразу сообразила, что он это нарочно. Тоже притормаживаю. Гляжу, на спидометре уже сорок километров. Ну, думаю, хватит! Захожу слева, сигналю, прошу дать дорогу. И он тоже подался на левую сторону. Не пропускает меня и все сбавляет скорость. Я уже к самому кювету прижалась — нет, не пропускает. Нервничаю: ему шуточки, а я время теряю.

Погрозила кулаком. Вижу в его зеркале, как он скалит зубы.

Но вот он взял правее, и я вышла вперед. «Газончик» мой опять, как на крылышках, полетел.

А парень позади маячит на своем «ЗИЛе». Опять скалит зубы и просит дорогу.