Северный ветер

— Не знаю… Если они возьмут меня с собой…

— Еще сдохнешь по дороге… — ворчит Янсон. — Потом скажут, что мы укокошили.

— Я вам укажу место, где вы по дороге сможете отдохнуть. Ваш путь будет не из трудных. Из тех, кто отправился в Лиепаю, никто не попался. Вирснис в Бельгии, Айзуп в Лондоне.

Слова Мартыня действуют ободряюще, и все трое начинают шевелиться.

— Я тоже им говорил… — замечает Рудмиесис.

— Ты? Ведь у тебя же нет никакого плана. — Мартынь грустно качает головой. — Как я погляжу, вырождение идет гигантскими шагами, и мы тут превращаемся в глупых детей… У тебя, Зиле, будет паспорт… Свой путь ты знаешь. Так же как мы с Толстяком… Остается у меня еще один…

Он поднимается и подходит к Сниедзе, который все так же лежит молча. Мартынь знает, что он все слышал.

— У тебя будут паспорт и другие документы. Нынешней ночью тебя приютит Анна Штейнберг, а завтра ты будешь уже в пути на Кавказ. Ты разъездной агент русско-кавказской фирмы и как таковой по приезде действительно получишь место. Ты устроен лучше всех. На случай, если возникнут сомнения и о тебе запросят Баку — оттуда удостоверят твою личность. Каждого так не обеспечишь.

Замерзшая, дрожащая рука нащупывает руку Мартыня и долго жмет ее.

— А ты сам, Мартынь?

Мартынь грустно усмехается.

— Обо мне не беспокойся. Я как-нибудь пробьюсь. У меня, конечно, тоже свой план. Но мои планы разгадать не так просто, как Рудмиесиса и Янсона. Цена за мою голову как будто повышена до тысячи рублей. Не худо было бы выручить какого-нибудь беднягу. Глядишь, испольщик мог бы обзавестись своим собственным хозяйством в усадьбе Гайлена или Зиле. К сожалению, я не Карл Моор и вообще не герой. Сдается мне, что моя голова еще самому когда-нибудь пригодится. Потому я хочу унести ее отсюда в целости.

— Твоя голова больше стоит, чем все наши, вместе взятые…

Мартынь задумчиво глядит на лежащего.

— Нет, нет, может быть, я кое-что успел за эти годы, но они уже позади, и кто знает, не истекло ли и мое время. Для дальнейших событий, возможно, понадобятся совсем другие люди, с другой головой. Жизнь развивается в определенном направлении. И мы не всегда находим верную линию. Поэтому часто отстаем или отклоняемся в сторону. Те, кто в первом действии были статистами, интриганами или даже предателями, во втором могут исполнять роли первых героев. История любит парадоксы… Однако оставим рассуждения. Ты сможешь идти?

— Я думаю… — Сниедзе садится. — Голова у меня сегодня уже не болит. И сейчас, когда я съел кусочек хлеба, даже вкус во рту появился.

Через час лесные братья покидают остров. Рудмиесис с Янсоном уходят первыми. За ними, сутулясь, тащится Калнберз. Далее Зиле с Толстяком. А позади всех Мартынь ведет обессилевшего от болезни Сниедзе.

Луна скрылась или завешена настолько густыми тучами, что ее не видно. Накрапывает дождик. Во тьме лес кажется черной узкой полоской где-то неподалеку.

Уже минут через десять первые двое потеряли дорогу. Слышно, как они шлепают по болоту и ругают друг друга.

Остальные останавливаются и поджидают. Толстяк закуривает новую папиросу.

— Американские путешественники, — подшучивает он.

Мартынь волей-неволей вынужден пока оставить Сниедзе и идти впереди. Все заняты своими мыслями. С сегодняшней ночи каждому предстоит заботиться о себе.

Вода еще глубже, чем давеча. Тает быстро. Если бы они не ушли этой ночью, то завтра путь был бы отрезан. В темноте трудно ориентироваться. Порой Мартыню кажется, что и он сбился. Ничего не разглядеть. Вдруг и его инстинкт обманывает?

Странные мысли приходят Мартыню в голову.

Слышит за собой хлюпанье воды. Без раздумий и колебаний бредут остальные по его следу. А если сам он заблудился и заведет их в трясину, откуда нет выхода?.. Или вдруг утром вокруг них будет только плескаться вода с чернеющими кое-где зыбунами, а на опушке покажутся изголодавшиеся охотники… Нет, он не смеет ошибиться! Он знает, что чутье все же не обманет. Ведет не он, а те, кто доверчиво идут следом за ним. Они не сомневаются, и сам он не смеет колебаться. В том именно и заключается величайшая мудрость, разгадка всех тайн: не сомневаться. Никогда и ни при каких злоключениях не сомневаться!

Мартынь замечает, что вода под ногами булькает меньше и сапоги уже не вязнут так глубоко. Когда он поднимает голову, деревья уже высятся над головой. И ветер стих. Теплое дыхание суши с тихим шелестом веет в лицо.

Не идет к протоптанной дорожке, а делает крюк по мягкому, скользкому, но еще не пропитанному водой снегу, огибая молодой березняк. Там другая тропинка, через ту же поляну, ведет к проселку… Идущие следом не возражают. Они, пожалуй, и не замечают, что идут менее знакомым путем.

Мартынь усмехается. Велико их доверие! «А вдруг я приведу их к усадьбе лесника Бите, где стоит отряд матросов? Почем они знают, что мне не обещана свобода и несколько тысяч, если я передам их в руки законных властей?» Сама эта мысль кажется ему недостойной и оскорбительной, и он отбрасывает ее. Высоко подняв голову и сделав решительный шаг, ждет остальных.