Северный ветер

Колонна медленно втягивалась в четырехугольник земли, ограниченный колючей проволокой, на котором не осталось даже сухой травинки. Это было странно видеть: голая, потрескавшаяся от жары и выбитая в порошок глина, а вокруг, за проволокой, трава чуть не в пояс. И по этой траве, собирая цветы, в черной форме СС бродила женщина. Ее белокурые волосы были аккуратно убраны в пилотку, большие голубые глаза, тонкие черты лица и высокий лоб свидетельствовали о незаурядном уме и высоком происхождении женщины. Рядом, как бы наблюдая со стороны за происходящим, стоял эсэсовский офицер с витыми погонами на легком летнем кителе. Недалеко застыл пятнистый бронированный «мерседес». Еще три офицера СС разговаривали около машины.

Когда гауптману Кранке доложили, что к нему в расположение прибыли офицеры СС, он не торопясь надел китель, поправил перед зеркалом фуражку и спустился по лесенке из штабной машины. После разговора с офицерами СС Кранке отдал приказ построить всех пленных в одном конце лагеря и по одному пропускать в другую половину. Офицеры СС сидели на табуретах за столом, мимо которого проходили пленные. Один из офицеров по знакам другого указывал стеком на пленного, и того отводили в отдельную группу. Иногда они задавали пленным вопросы, женщина была переводчицей и говорила на чистом русском языке. Постепенно в отдельной группе оказались все офицеры и политработники, а также пленные, чья внешность не вызывала сомнений в их еврейском происхождении. Когда Афанасьев шел мимо эсэсовцев, он был остановлен.

— Офицер? Звание?

— Лейтенант.

— В сторону!

Афанасьев пошел в сторону. В эту группу были направлены и все женщины, в том числе и его медсестра Ольга. Она пробилась через плотно стоявшую толпу к лейтенанту и прижалась к нему.

— Что с нами будет? — спросила она дрожащими губами.

— Не знаю, может, для офицеров и женщин другой лагерь организовали, наверное, погонят дальше.

Так оно и случилось. Более сотни человек после сортировки немцы вывели из лагеря и набили ими грузовики. Людей буквально забивали прикладами, втискивая в кузова. Афанасьеву повезло, они с медсестрой попали в последний грузовик, немцы переусердствовали на первых двух, и третий уже был не так полон. Но ехать далеко не пришлось; миновав лес за рекой, грузовики остановились у большого оврага. Не менее сотни солдат уже ожидали там. Пленных из первых двух грузовиков высадили и выстроили у обрыва под пулеметные жерла. Афанасьев только сейчас понял, что погрузка в грузовики уже была не случайной, в последнем грузовике ни евреев, ни старшего комсостава не оказалось. Теперь их высадили и выстроили напротив тех, что стояли на краю обрыва, и было понятно, что они стоят на краю жизни.

Офицер СС, играя в руке стеком, двинулся вдоль строя. Чуть сзади шла переводчица. Он прошелся один раз, внимательно вглядываясь в лица, будто пытаясь прочесть мысли этих людей. Остановился и громко и отчетливо сказал несколько длинных фраз. Переводчица заученно их перевела:

— У каждого человека есть свобода выбора. Те, что стоят за моей спиной, этот выбор уже сделали — это жиды и комиссары, они виновны в этой войне и подлежат уничтожению немедленно. Германия нанесла свой удар превентивно, чтобы сохранить порядок в Европе, защищая народы цивилизованного мира от нападения на них варварского СССР. Защищая Германию от удара в спину, который готовили жидо-комиссары под руководством предавшего идеи социал-демократии, уничтожающего свой народ тирана и диктатора Сталина. Теперь, когда дни его сочтены, когда доблестные германские войска освобождают от коммунистов город за городом, надо задуматься о будущем. Надо сделать выбор. Вы можете стать помощниками Германии в очищении вашей земли от коммунистической заразы, в этом случае вы едете в спецлагерь, где пройдете курсы переподготовки. Там вас ждут удобные и теплые постели в уютных казармах и трехразовое питание. Вам будут сохранены звания, и вы будете получать все виды довольствия. Или… Или вы сейчас перейдете вот туда.

Офицер встал вполоборота и эффектно вытянул руку, стеком показывая на стоящих у обрыва.

— Тогда вы разделите их участь. Выбирайте, время пошло. — Он посмотрел на свой блестящий золотом хронометр. — Думать, пъять минут будэт карашо, — коверкая русские слова, произнес он в заключение и махнул стеком.

По стоящим у обрыва людям ударили пулеметы, крупнокалиберные разрывные пули сбивали людей с ног, пробивая насквозь черепа, отрывая руки, вырывая куски живой плоти. Все произошло неожиданно и быстро. Груда тел, не упавших в овраг, шевелилась в агонии. Кто-то стонал. Солдаты, проходя, добивали их из автоматов короткими очередями.