Северный Ветер (СИ)

«А что тебе оставалась? — голос был беспощаден. — Дождаться пинка под зад от его горбоносого величества? Ладно, положим, ты действительно поспешила, ушла слишком рано, не выяснив отношений до конца. Напомни-ка, милочка, что сделал при встрече наш надменный друг? Попросил прощения? Может быть, постарался объясниться? Пытался как-то наладить ваши отношения? Нет. Он поделится с тобой этими, воистину волшебными, воспоминаниями. Может быть, ты и не знаешь своего друга, солнышко, но поверь, Снейп-то тебя знает, как облупленную. Он угадывает любую твою мысль наперёд того, как она родилась. И он прекрасно отдавал себе отчёт в том, какое впечатление произведут на тебя эти картинки.

Ты же все понимаешь, правда? Тут не может быть двух мнений. Снейп хочет, чтобы ты оставила его в покое, перестала ему навязываться».

От самой себя уши не заткнёшь. Внутренний голос самый жестокий голос в мире, звучит он тихо, а громче не говорит никто.

Лили тихо заплакала, беспомощно спрятав лицо в ладонях. Её внутренний мир продолжал рушиться, разваливаться под напором грубой действительности. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что любить Северуса таким, каким он стал теперь, у неё не получится. Но как жить без чувств к нему — не представляла. Северус слишком долго был частью её души, так же как рука или нога были непреложной частью её тела.

При ампутации жить можно, лишь цельным не будешь никогда.

Лили плакала, горько и почти беззвучно, пытаясь понять, как это — жить без любви к человеку, ради которого дышала семь лет, ради которого стала волшебницей, ради которого закрывала глаза на очевидные вещи, наступала на горло собственным принципам и убеждениям.

«Ничего не поделаешь, Лили, ничего не поделаешь. Кого-то тебе придётся все-таки потерять: его или себя — выбирай».

Боль, терзающая сердце, стала слишком острой, её просто необходимо было выплеснуть, иначе она разорвала бы Лили на части. Под рукой оказалась чернильница, свиток и перо и на свитке словно сами по себе стали возникать зарифмованные строчки:

«На землю белым покрывалом выпал первый снег
Время на миг остановит свой торопливый бег.
Снова одна я останусь в мертвой тишине
Я буду слушать песню, песню — о тебе…

А за окном

моим
пылает парус алый
А за окном
моим
звенит твой голос усталый.
А в окно
моё
все бьётся злая Жар-птица
А ты только сон,
который
только
снится.

Но когда-нибудь мой образ нарисует

Дождь холодный в ночь,
и сердце — околдует.
И в твое окно
слепая
ударится птица
А я стану сном,
который
только
снится…».

У Лили было такое чувство, что в Выручай-Комнату она вошла одним человеком, а вышла другой.

* * *

Северус дожидался её, стоя у окна в излюбленной позе — со скрещенными на груди руками. Он выглядел собранным, подтянутым и, как всегда, бесстрастным. Молодой колдун пристально глядел, не отводя взгляда. Чёрные, холодные глаза словно вонзались в мозг. Как ни черна была радужка, зрачки казались ещё темнее, они словно источали жар.

Глядя в эти глаза, Лили не могла отделаться от чувства, будто она стоит на краю бездны, раскинув руки в тщетной надежде полететь, а не упасть на дно черноты, не разбиться вдребезги о стылую воду его спокойного равнодушия.

Боясь расплакаться, она поспешила уйти. Сказать ему ей было решительно нечего, а на то, что он станет что-то объяснять, надежды не было.

Вся в расстроенных чувствах, Лили мчалась по коридору, не видя ничего вокруг, пока не столкнулась с Поттером. С разбегу она чуть ли не носом уткнулась ему в мантию. Перед глазами мелькнул яркий, красно-золотистый, галстук.

Тёплые руки Джеймса подхватили её, сначала в заботливой попытке поддержать, а потом лишая возможности уйти.

— Эванс? Вот и попалась! Где ты была? — Джеймс легонько тряхнул девушку. — Почему не пришла в Большой Зал на Распределение?

— Пусти!

Поттер нехорошо ухмыльнулся:

— Сражу же, слово джентльмена! Только сначала отдай мою волшебную палочку.

— Твою палочку? — Лили испуганно заморгала и начала нервно кусать губы.

О! О, господи! Палочка Джеймса!.. Она же так и осталась лежать на перроне, на станции Хогсмеда.

— Ну? В чем проблема? — наседал Джеймс.

— У меня её нет, — вздохнула Лили. — Прости, я её даже не подняла. Я думала…

— Думала, значит? А я-то начал опасаться, что, когда ты видишь своего Нюникуса, ты напрочь теряешь эту полезную способность.

— Джеймс, пусти! Ты делаешь мне больно.

— Я твой друг, Лили, и я, вообще-то, за тебя переживаю. Мы с ребятами все ноги стоптали, разыскивая тебя, носясь по Хогвартсу и его окрестностям. Слизеринские упыри открыли охоту на магглов, а ты таскаешься Мерлин зная где!