Северный витязь

Сила поднял глаза на Алексу, потом на двух дружинников, которые верхами держались за спиной сотника. «Эх, да не за мной ли они, – подумал он. – Никак велено меня в погреб посадить за своеволие и смелые речи. Эх, воевода, воевода! Так с лучшими своими дружинниками негоже поступать, слушать надо, ведь не ради своей мошны старался».

– Сердцем я говорил, не разумом, Алекса, – вздохнул Сила. – Ты прости, что гнев и на твою голову вызвал. Только ведь я хотел как лучше, я ведь сильного и честного воина привел. А они… – Сила сокрушенно махнул рукой. – Если он нездешний, так и веры ему нет? Значит, надо его на конюшню отправлять, так? Ты бы видел его, какая у него силища! И в бою умелый воин. Рассказывал он честно. Его бы посмотреть, как он на мечах бьется, каков в бою, потом уж думать, куда и зачем посылать. А они сразу на конюшню.

– Погоди, не тараторь, Чеботок, – поморщился сотник. – Что за воин, где ты его нашел?

– Ты скажи для начала, Алекса, ты мне веришь или нет? Я тебя подводил хоть раз в бою?

– Верю, Сила, потому и расспрашиваю, а не в погреба тащу на хлеб и воду. Знаю, что твое слово честное.

– Зовут его Илья, он из-под города Мурома. И ехал он сам по своей воле князю Владимиру служить, потому что так велит его сердце, потому что он слышал, что многие сильные воины едут в Киев и хотят служить одному князю, и чтобы не было больше на Руси меж князьями раздора, а был один над всеми – Владимир.

– Ишь ты! – усмехнулся сотник. – А они его, значит, послали на конюшню?

– О чем я тебе и толкую, – развел Сила руками.

– Ладно, не кручинься, Чеботок. Я за тебя словечко замолвлю, только ты пока ко двору глаз не кажи, пока я сам тебе не разрешу. А где ж твой Илья теперь?

– Ускакал. Только я думаю, он что-то задумал и еще вернется. Не простой он, хитрость в нем есть природная, сметка молодецкая. Я думаю, задумал он доказать, что стоит большего, чем коней поить да стойла чистить.

– Ладно, посмотрим, на что способен твой Илья. Лишь бы худого не замыслил по обиде своей.

– Да ты что, Алекса! – возмутился Сила, но сотник со смехом осадил его:

– Будет тебе, Чеботок! Верю тебе, верю. Давай подождем, когда твой Илья муромский вернется.

Глава 4

Сапожники встретили Илью радушно, хвалились перед соседями своим новым знакомым, его силой небывалой, рассказывали, как он с Силой Михайловичем телегу из грязи вытаскивал на одних руках. Илья был весел и не подавал виду, что у него лежало на душе. А на душе у него было уже не так пасмурно. Он уже решил, как ему подступиться к тому, что задумал. А когда дело видится заранее до самого конца, то и в руках оно спорится. Илья разговаривал, шутил с сапожниками, рассматривал кожи, которые они ему показывали, хвалились выделкой. Вот эти на сапоги пойдут. Добрые будут сапоги, в самый раз для дальнего похода. А вот из этой мягкой кожи будут сапожки для боярыни. Каблучки звонкие, носочки точеные.

Любовался Илья, не забывая хвалить и те сапоги, что за ночь сшили и для него. Любовался, а глазами искал то, что ему было нужно.

– А это что же за дивные кожи, а, мастера? – Илья поднял брошенные под лавку куски кожи испорченной, задубевшей. – Уж не на подкольчужники ли пойдет эта кожа? Или щиты обтягивать.

– Никуда она не сгодится, Илья Иванович, – разводили мастера руками. – Видишь, тут задубела и полопалась. А вот здесь обязательно лопнет потом. А вот эта как тряпица стала.

– Значит, выбросите? – покачал Илья головой. – А если не жалко, отдали бы мне вот этот кусок и вот этот. У меня сестренка малая очень любит украшения делать. Веселье будет детворе.

– Бери, Илья Иванович, – закивали мастера, – для детишек не жалко и получше тебе куски отдать, да работаем мы так, что у нас обрезков почитай и не остается.

Илья тут же стал отказываться, что и не нужно ему больше ничего, только вот деток порадовать. Про себя он улыбался, ведь никакой сестренки у него не было, да и домой он попадет еще не скоро. А кто про то, кроме него самого, ведает…

На опушке березового леска, подальше от проезжей дороги, Илья отпустил Бурку пастись, а сам уселся на траве, снял сапоги, чтобы ноги отдохнули, и взялся за острый нож. Перво-наперво отрезал по длинному ремешку от каждого куска. Потом проколол в куске кожи с одной стороны дырочки и стал пропускать туда ремешок, чтобы у него получился небольшой мешочек. Таким же ремешком, проколов дырочки по горловине, он стянул мешок сверху. Потом так же неторопливо и основательно сшил ремешками и второй мешок.

Осмотрев свою работу, он удовлетворенно хмыкнул. Не такие уж большие получились мешки, но если землицей их наполнить, то в оба полпуда вполне поместится. А больше и не надо. Крапивные мешки для его хитрого дела не пойдут и льняные кули тоже. Уж больно они рвутся быстро. А ну как в самый неподходящий момент лопнут? Нет, вот это в самый раз! С довольным видом Илья свернул кожаные мешки и принялся обуваться.

– Бурушка! Пора в дорогу, друг ты мой, – окликнул он коня. – Иди ко мне, Косматушка!