Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса

Когда Скорпиус хочет убедить Снейпа в своей надежности и говорит, что он любил мать Гарри, он приводит аргумент: «Откуда бы я все это знал, если бы не видел другой мир?..» (ГП/ПД) Иногда людям приходится охранять свое лучшее «я» и прятать его глубоко внутри. Слова Скорпиуса выдают печальную истину: для некоторых людей жизненные обстоятельства могут быть настолько тяжкими, а социум – настолько гнетущим, что им нечего искать счастья в своем отрезке жизни. Они умрут, так и не узнав, были или нет все их действия напрасными и вспомнит ли о них кто-нибудь. В таком случае как им удается сохранять мужество? Упоминание гипотетического, фантастического мира, где любовь Снейпа не осталась бы в забвении, – это дань людскому воображению, которое позволяет нам сохранять веру даже в самых безнадежных обстоятельствах.

Что, если бы мы могли вернуть мертвых к жизни на время, необходимое, чтобы сказать им, как много они для нас значили? В истории о Гарри Поттере эта идея раскрывается раз за разом. Дамблдор даже умер потому, что его желание извиниться перед давно почившими родителями затмило разум, стоило ему увидеть Воскрешающий камень. Появление Снейпа в «Проклятом дитя» – яркое воплощение этой идеи. Скорпиус может представлять себе, что было бы, если бы Снейп на какое-то время вернулся в его мир и узнал, чему послужили его жертвы: Гарри победил Волан-де-Морта и обелил имя Снейпа, Макгонагалл повесила его портрет рядом с другими портретами директоров, а его заслуги на поприще двойного агента признаны всеми. И что самое трогательное – Драко обрел семью.

Подобные фантазии являются мощным источником магии, но не для мертвых, которые и так обрели покой, а для живых, которые могут таким образом восполнять свои силы. История Снейпа многому научила Скорпиуса. Он узнал, что Снейп любил Лили, и поверил, что в Драко тоже есть что-то хорошее, потому что он любил Асторию.

Снейп в его воображении говорит ему: «Я не смог спасти Гарри ради Лили. Поэтому теперь служу тому делу, которому служила она. И, возможно ли… за это время я сам начал верить в ее идеалы». (ГП/ПД)

Способно ли все это обелить Снейпа перед читателями, которые считают, что в его поступках не было ничего героического, поскольку они продиктованы одной лишь маниакальной страстью к давно почившей женщине? Не обязательно, по многим причинам. Читатели могут счесть, что Снейп и его мир вовсе не настоящие, что «Проклятое дитя» не является каноном, что Снейп совершил столько зла, что ему уже никогда не отмыться, и т. д. Но этот эпизод в любом случае примечателен тем, что в нем обретает Скорпиус, и тем, что мы узнаем о Снейпе.

Когда Снейп вызывает Патронуса, Скорпиус замечает, что у Лили тоже был Патронус-лань. Снейп отвечает: «Странно, не правда ли? Что исходит изнутри». (ГП/ПД)

В прошлой альтернативной реальности профессор Грейнджер, своеобразный двойник Снейпа, описывает Патронус как «проекцию ваших самых теплых чувств; он принимает форму животного, которое вам ближе всего по духу» (ГП/ПД). В «Дарах Смерти», в главе «История Принца», когда Снейп требует, чтобы Дамблдор сохранил в секрете его обещание защищать Гарри, Дамблдор вздыхает: «Дать слово, Северус, что никому не расскажу о самом хорошем, что в вас есть?..» (ГП/ДС) А затем выясняется, что все лучшее в Снейпе неразрывно связано с этим женственным созданием.

Явный юнгианский лейтмотив «Проклятого дитя» предлагает еще одну трактовку Патронуса Снейпа, который так отличается от всех прочих. Серебряная лань – единственный упомянутый в саге Патронус, чей пол отличается от пола хозяина. Это совсем не похоже, например, на феникса Дамблдора или хорька мистера Уизли – в этих случаях Патронус фактически выступает двойником волшебника. Патронус Снейпа скорее похож на отражение наоборот. Наши теневые личности могут отвергаться обществом, в отличие от персоны, которую мы являем миру. Должность двойного агента требовала, чтобы Снейп скрывал от всех свои лучшие стороны, поэтому, возможно, его бессознательное приняло облик, который так сильно отличается от привычного нам образа.

Юнг описывал аниму (душу) как архетип женской возвышенной фигуры, которая существует на более глубинном уровне подсознания, нежели тень. В «Эоне» он пишет: «Появляясь в снах, видениях и фантазиях, она всегда принимает персонифицированную форму, показывая тем самым, что воплощенный в ней фактор обладает всеми примечательными характеристиками женского существа. Она – не измышление сознания, а спонтанный продукт бессознательного». Скорпиус, которого без всяких на то оснований считали сыном Волан-де-Морта, смог увидеть, что истинное «я» Снейпа разительно отличается от того, как воспринимают его другие.