Ворон шел вместе с остальными первогодками за старостой факультета Слизерин по длинным коридорам замка.
«Почему мы идем в подвалы? Разве спальни для учащихся могут располагаться в подвале?» — ответ на этот вопрос Ворон получил, когда они прошли по очередному коридору до тупика. Староста повернулся к ним, бросил еще один недоуменный взгляд на Ворона и обратился к первокурсникам.
— Здесь вход в гостиную нашего факультета. Из гостиной вы сможете попасть в свои спальни. Располагаться в спальнях будете по двое. Наш факультет может себе это позволить. Спальни девочек и спальни мальчиков находятся отдельно. Вход в спальни девочек зачарован так, что кроме девочек никто не сможет туда войти. Пароль от входа на эту неделю «Салазар», — как только он произнес пароль, стена плавно отъехала в сторону, открывая вход в гостиную, выдержанную в строгих зеленых с серебром тонах.
Войдя внутрь, дети расположились на диванах недалеко от камина, а староста продолжал инструктаж:
— Спальни распределены следующим образом… — Ворон отключил слух, обдумывая ситуацию. Ему не хватало информации, но что-то не давало покоя, что-то, что он знал об Академии. – Снейп с Мальсибером, — валет встрепенулся и посмотрел на старосту.
— Извините, — Люциус Малфой нахмурился и неохотно кивнул. – А почему мы будем делить спальни друг с другом, а не с представителями других факультетов?
— Что? – староста растерялся. Он не знал, что ответить на этот странный вопрос, заданный оборванным полукровкой абсолютно серьезным тоном.
— Насколько я знаю, в других учебных заведениях делают неразграниченное по факультетскому признаку общежитие специально. Чтобы происходил контакт между факультетами. Это хорошая практика, так как в учебном процессе нельзя объять необъятное, а живя в одной комнате, студенты с разных факультетов могут обмениваться необходимой информацией…
— О чем ты говоришь?! – староста не выдержал и повысил голос. Ворон нахмурился. Он говорил то, что вычитал в буклете для поступающих в Академию, и ему было непонятно странное волнение Малфоя.
Ощущение, что здесь творится что-то, что никак не хотело укладываться в рамки понимания Ворона, усилилось. Плюнув на конспирацию, валет решил задавать вопросы в лоб.