Сэвилл

Стивен прикорнул у него на спине. Оба они были вымазаны угольной пылью с желоба.

— Отец вас ищет. Он весь поселок обегал. — Она взяла его за локоть. — А что со Стивом?

— Я его нес, — объяснил он.

— Нет, вы посмотрите на него! Куда ты его таскал?

Вернулся отец и увел его наверх.

— А если бы Стивен упал в воду? А ты бы застрял в желобе?

Ремень хлестал Колина по ногам. Внутри у него все сжималось от боли.

Он не пошел вниз. Он слышал, как мать укладывала Стивена, потом ее шаги у двери. Она остановилась. Потом раздался ее голос.

— Все в порядке? — спросила она.

— Да, — сказал он.

— Ну, ты понял?

— Да, — сказал он.

Она просунула голову в комнату, поглядела на него, потом тихо прикрыла дверь и спустилась вниз.

В начале лета объявили результаты экзаменов. Через три месяца после того, как он ездил их сдавать. После утренней молитвы он стоял в школьном зале, в задних рядах, и услышал, как прочли его фамилию. Она была последней в списке. Первой назвали фамилию Блетчли — он направлялся в школу в соседнем поселке, где учились и девочки. Его же фамилия значилась в списке мальчиков, принятых в городскую классическую школу. Поступивших отпустили раньше, он помчался домой и влетел в кухню. Там никого не было. Мать возилась наверху. Она вышла на площадку и остановилась, глядя вниз.

— Я сдал, — сказал он. — Меня приняли в классическую.

— А! — сказала она и начала медленно спускаться по ступенькам.

— А папа дома?

— Пошел в лавку. Он сейчас вернется.

— Блетчли тоже сдал.

— Да?

— Его берут в Мелшем-Мэнор.

— Это хорошая школа.

— А Риген не сдал.

— Ну, — сказала она, — тут удивляться нечему.

Они ждали возвращения отца.

Услышав его шаги, мать наклонилась к очагу и переставила чайник.

Отец, нагнувшись, вытирал ноги о половик, потом поднял голову и вдруг увидел лицо матери.

— Что это с тобой? — сказал он.

— Им сообщили результаты, — сказала мать. — Результаты экзаменов.

— Ну и как же? — Отец замер и поглядел на него почти сердито, словно ожидая удара.

— Я сдал, — сказал он.

— Сдал? Сдал?

— В классическую.

— Черт подери, малый!

Отец весь покраснел.

— А ты не ошибся? — сказал он.

— Нам в зале прочли. И тех, кто сдал, отпустили раньше.

— Я лучше сяду, — сказал отец.

Он сгорбился в кресле и положил руки на стол.

— Я знал, что ты сумеешь сдать. Что я тебе говорил? — Он посмотрел на мать.

— Да, — сказала она. — Мы знали, что он сумеет.

— Расходов будет много, — сказал отец. — Там у них форма, — добавил он.

— Как-нибудь справимся, — сказала она и засмеялась.

— Угу. Что-нибудь придумаем, — сказал он и покачал головой. — Просто не верится.

Со двора пришел Стив. Мать подхватила его на руки.

— А что твой старший брат сделал? — сказала она.

— Всего только показал, — добавил отец, — что он тут всех способней.

— Погоди, вот Стивен подрастет.

— Угу. У нас их двое таких будет, — сказал отец.

— Если не трое, — сказала мать.

— Угу.

Отец засмеялся, а потом хлопнул в ладоши.

— Вот погодите, я расскажу на шахте! — сказал он.

11

Колин отправился с матерью в город покупать форму. За свою жизнь он побывал там раза два-три, но запомнилась ему только поездка после начала налетов. Следы разрушений еще сохранялись, но уже больше года не было ни одной бомбежки. Они переехали через реку и поднялись по склону на том берегу. Магазин, где продавалась школьная форма, был в центре города, напротив собора. Прежде чем войти, они рассмотрели форму, выставленную в витрине. Она была надета на ярко-розовый манекен мальчика с голубыми глазами, красными губами и щеками — суконная, синяя, с золотым кантом. Эмблема школы, ее герб, занимала почти весь нагрудный карман куртки.

— Как она тебе?

Из магазина вышел мальчик. Он был в фуражке, под его дождевиком Колин заметил форменную куртку.

— Ну, пойдем, — сказала мать.

Она выбирала форму почти час. Все, что она купила, было ему велико, особенно куртка и брюки.

— Чтобы он не так быстро из них вырос, — объяснила она продавцу.

— Но с другой стороны, — сказал продавец, ставя галочку перед их фамилией в списке учеников, — когда они станут ему впору, вида уже никакого не будет.

— Это что же, плохой материал? — сказала мать.

— Материал-то хороший, — сказал продавец. — Да ведь на мальчиках все горит, — добавил он с улыбкой.

— Был бы материал хороший, а носить он будет аккуратно, — сказала она.

Колин стоял перед зеркалом в форменной куртке с золотым кантом. Продавец, перепробовав несколько размеров, надел ему на голову большую фуражку. От пуговки на макушке расходились золотые полоски шнура.

— Голова у него вряд ли вырастет, — сказал он, когда мать спросила, нет ли размера побольше.

Дождевик доставал ему ниже колон, почти до щиколоток.

— Запас года на три-четыре, — сказал продавец и затянул пояс, такой длинный, что его хватило бы на кого-нибудь вдвое толще — пряжка застегнулась где-то на спине.

— Ну, пожалуй, подойдет, — сказала мать, но ее глаза были устремлены на вешалку со следующим размером.

— Мне кажется, такого запаса вполне достанет, — сказал продавец.

Он выписал общую сумму.

— Чеком или наличными? — спросил он.

— Наличными, — сказала мать и покраснела.