Съевшие яблоко

На математике было еще сложнее. Если учительница разбирала на доске пример и объясняла его Лизе иногда удавалось понять объяснение. Но та тут же давала второй пример, по словам учителя абсолютно идентичный, только изменив цифры. Для закрепления. А Лиза смотрела и злилась — тот другой пример всегда был совсем иным. Для Лизы в нем не было ничего общего с предыдущим. И решить его было свыше ее сил.

"и с помощью транспортира проведите луч ОС так, чтобы луч ОА являлся биссектрисой угла ВОС"…

Этого она уже не понимала. И все никак не могла разобраться — вслушиваясь в то, что говорят в коридоре и отвлекаясь от осмысления.

Прочитала еще раз, медленно:

"…чтобы луч ОА являлся биссектрисой угла ВОС…"

Почему ВОС? Какой еще угол ВОС?

Взрослые закрыли обе двери: и в комнату и в коридор. Но все равно кое-что разобрать удавалось. И Лиза напрягала слух больше, чем вглядывалась в учебник.

— … такие вещи закладываются и в пренатальном периоде. Возможно, было какое-то отторжение со стороны матери, может быть в первые дни после рождения.

Какие "такие вещи" Лиза прослушала, а что такое "пренатальный период" не знала, но слова психолога ей не понравились.

А тут еще Ян завертелся у ног, мешая сосредоточиться:

— А куда ушла тетя? — канючил он. — А тетя еще придет?

Девчонка раздражённо отмахнулась. Брат для Лизы брат был постоянной обузой. С потными грязными ладошками и сопливым носом. Его приходилось кормить, мыть, водить в туалет, укладывать спать и каждый день таскать в садик.

— Теперь мы уже имеем последствия. Чтобы убирать нарциссические компоненты из поведения, чтобы впоследствии это не проявлялось рецидивами сейчас нужно начинать работать с ребенком. Я вам сразу должна сказать, что такая работа обычно длится долго. Три, может четыре года, иногда даже шесть…

Женщина говорила что-то сложное и заумное, и девочка, хоть и слушала, а сути уловить не могла.

Тетрадь с так и не начерченным углом ВОС лежала перед ней забытая.

— Денис Матвеевич. Позвольте мне говорить откровенно… Вы взяли детей из неблагополучной семьи. Это и наследственность и неблагоприятная обстановка. Я думаю, вы и сами все понимаете…

Девочка скрипнула зубами от злости — конечно, много они все в этом понимали!

— Лиза, Лиз… ну Лиз… — а малыш стоял у ног и требовательно дергал за штанину, привлекая к себе внимание. Его звонкий настырный голос перебивал все звуки.

— Отцепись, — девочка раздраженно цыкнула языком, но он и не подумал слушаться:

— Лиз, ну Лиз, а что ты делаешь?

— Уроки, — огрызнулась она, почувствовала, как он снова настойчиво тянет за штанину и торопливо подхватив мальчика подмышки, заволокла к себе на колени. Яну не так часто дозволялось посидеть на сестриных коленках, он не привык и притих от удивления.

— Ваш Ян — просто поразительный ребенок. Я работаю с детьми больше пятнадцати лет и искренне вам говорю — такого случая я больше не встречала. Чтобы из такой среды и такой семьи вышел настолько уникальный ребенок. У него очень высокий уровень развития.

Перед глазами Лизы маячила встрепанная макушка братишки — волосы у него спутались и торчали в разные стороны, ему тяжело было усидеть на месте и он уже начал потихоньку возиться на месте. Лиза вспомнила, что а садике тоже так говорили — Ян какой-то уникальный.

— Я понимаю, что у него много проблем психологического свойства. Если бы ребенок не прожил первые годы с матерью, если бы сразу попал в благополучную семью, их бы не было. Но сейчас мы имеем то, что имеем. — Голос женщины приобрел горячие убеждающие интонации. — Денис Матвеевич, от вас зависит очень много. Ребенок нуждается в социальной адаптации, в особом обращении. Вам необходимо…

Ян непоседливо елозил у нее на коленях, хватаясь ладошками за край стола.

— …его "я" фрагментарно, не определено, такие люди не могут существовать как бы сами по себе. Понимаете, он постоянно ищет кого-то извне, некоего человека рядом, которого мог бы использовать в качестве себя.

Лиза все еще прислушивалась, но понимала все меньше и меньше. Как с той задачей. И даже не знала уже за Яна эта тетка или против.

— Это как бы крючок, понимаете? Он воспринимает мир только через какого-то одного человека, совершенно особенного для него, на котором мальчик акцентуирует весь окружающий мир и самого себя.

Малыш развернулся, больно уперевшись в ноги сестры и обожающе уставился Лизе в лицо.

— Это его взрослый — единственный и идеальный. Он будет вас или обожать или отторгать, то или другое, ничего среднего. И чем взрослее мальчик будет, тем сложнее ему будет с этим жить. И ему самому и соответственно людям вокруг, понимаете? Вам сейчас важнее всего убедить его в собственной ценности. В первую очередь ребенок должен понять, что он важен сам по себе. Пока что он уверен, что его любят только за какие-то заслуги. Такую концепцию мира ему транслируют взрослые.

Лиза не поняла слова "транслируют". Но вообще-то это было не особенно важно. Она думала о том, что говорят о Яне. Хотя сама Лиза не видела в нем ничего особенного, но ясно понимала, что взрослые видят. Значит что-то такое наверное все-таки было.