Sex Around The Clock. Секс вокруг часов

«Клянусь унитазом, в этом мире штаны существуют только для того, чтобы их снять при первой возможности! После того, как человек был создан голым, он придумал штаны, чтобы было что снимать! Что бы вы ни собирались предпринять, вам придется скидывать штаны. Будь то стриптиз, любовь в подворотне или дорогом бардаке, брак по любви или по расчету, удаление опухоли простаты, вскрытие после кончины или медосмотр при отправке на войну! Но для отвода глаз ненужные штаны необходимы: брюки, бриджи, кружевные стринги, генеральские галифе с лампасами!

Для факанья и убийства, для разврата и войны на голого человека общество похотливых ханжей надевает штаны, трусы, колготки, панталоны! И проживать эту прескверную жизнь приходится в штанах по той же причине – чтобы в нужный момент не забыть избавиться от того и другого! Или с вас их спустят другие! Часто – вместе со шкурой!»

Фетишисты, надевая женские трусы и лифчик, хотят обмануть судьбу и спрятаться от траханья и смерти. Наивно. Смерть не ошибается адресом. Все равно придется снимать! Или снимут насильно! Отдрючат ручкой швабры и убьют. Хотя сексуальное возбуждение, ими испытываемое, сигнализирует, что секс – это всего-навсего попытка обмануть смерть.

«Замаскированный под инстинкт продолжения рода, сексуальный инстинкт действует в прямо противоположном направлении: он ведет к вратам смерти, чтобы постучаться в них и потом спрятаться. Детство чистой воды!»

Стриптизерша плеснула себе водой в низ живота, вытерлась и натянула ажурные «рабочие» трусики. Она отработает номер и сделает вид, что бросила их в публику! Но туда полетит мираж, а рабочую одежду она спрячет в золотую сумочку на цепочке, наденет шубу на голое тело и пойдет домой. Я закрыл за ней дверь на задвижку. Я не мог отпустить Симону, – как только ее подельники проверят «добычу», мне отсюда живым не выйти. Я слышал, как кто-то скребся за дверьми. «Момент!» – крикнул я и подергал наощупь пирсинг Симоны на подбородке. Визг правдоподобно иммитировал нашу страсть. Кто-то продолжал сопеть за дверью, не уходил, а времени у меня оставалось все меньше.

Симона повисла на мне. Отрава, предназначенная мне, вырубила женщину напрочь, но остальные очухаются через считанные минуты. Оттолкнув «мадам Монтан» на мусорный яшик, я навалился на стенку, она поддалась, я сообразил, что легче она прогибается ко мне внутрь. Все силы я вложил в свои суставы, отгибая пластик. Дверь в туалет уже трещала. Пришлось в щель, пригодную больше для таракана, протискиваться, сидя на подоконнике шириной в ладонь.

И все-таки с ободранными боками я оказался с другой стороны перегородки. Это была каморка, набитая старой мебелью. Я придвинул пылившийся здесь стопудовый бывший прилавок бара к перегородке и наощупь выполз в темный зал, где бесновалась толпа. Тогда я еще не знал, что попал в дискотеку, в которую превращается на ночь тихий полуподвал «Записок охотника». Сначала мне повезло, среди танцующих я легко пробрался к выходу. Но когда выглянул на улицу, отпрянул назад: у входа в соседнее заведение уже стояли вышибала и официант. Они высматривали меня. «Значит, сейчас их люди устроят шмон и тут!»

Я вернулся в зал, отыскал стойку с барменом и выпил виски со льдом, чтоб взвинтить себя для спасения, случайно сунув бармену что-то крупное. Он, приняв меня за пьяного, в свою очередь насовал мне сдачи целый ворох, заодно, уверен, обсчитав, как надо! А я двинул искать туалет. Суждено мне было дальнейшую жизнь, видно, провести и закончить в сортире, где, как известно, не только мочатся, но и «мочат».