Sex Around The Clock. Секс вокруг часов

Еще Андрей Белый хорошо прочувствовал и описал в своем «Петербурге» такую вражду между отцами, причастными к тайному могуществу, и детьми, восстающими против них. Жаждущими взорвать порядок отцов. Точнее – их самих. Физически разорвать их на куски. Растерзать. И все это во имя свободы, идеалов, «непреходящих ценностей». Оторванные ноги царей, кишки градоначальников, распоротые животы губернаторов и проколотые тела княжен и цесаревичей. Как же! Без этого непреходящие ценности не хотят приходить. Хотите гуманности и демократии? Выдвигайте танки! А цель – убить отца. Может быть, правы фрейдисты? Или Фрэзер? Или Ницше? Убить Бога. Сжечь тотем. Опрокинуть табу, чтобы взять… бабу! Ударение на последнем слоге! Для рифмы.

Вырастил и я Облеухова-младшего.

Нет, заранее говорю, речь идет о частном случае А.К., то есть не меня, а Ангела Капитала. У золота своя тайна. Но все же, но все же…

Конечно, я мало уделял своей семье внимания, шли лихие времена – власть играла в свои игры, я же пристрастился пока к своим: просто к игре, как таковой – карты, бильярд, бега… Позже – рулетка. «Кожей» я чувствовал, что в другие игры играть время для меня еще не наступило. Довольно быстро я научился содержать себя и семью на деньги от игры. Я, разумеется, служил. Нет, у меня был доступ к семейному счету, но мой дядька, как он себя называл, дал понять, что брать оттуда деньги без особой нужды и без его ведома я не должен. Тем более, на игру Нет так нет! Я стал добывать деньги сам, потому что зарплаты мне хватало на три дня. Такой зарплаты, на которую иные жили три месяца с семьей, а то и три года! Разные были зарплаты.

Деньги мне тогда нужны были, помню, еще и на лечение жены. И греб я их в игорных залах лопатой, реже проигрывал, но в целом мне везло. Тут-то врачи обнаружили у жены лейкемию, по счастью не в острой форме… Я сразу тогда почти перестал играть по крупной и бросился ее спасать.

Мне необходимо было чаще навещать клинику в Швейцарии, и я воспользовался возможностью назначения на первую же подвернувшуюся вакансию в Париже. Работа моя числилась по общегуманитарной линии, я подчинялся ооновским деятелям, что позволяло мне иметь и, худо-бедно, дипломатической статус. Иногда это помогало.

Постепенно стали прорисовываться возможные сферы приложения сил: надо было упорядочить перевод разных вчерашних объектов недвижимости в новые руки. Тут много тнкостей, я не хотел бы здесь в них входить. Просто сменились и люди, и организации, а деньги оставались деньгами. Вот и приходилось нанимать адвокатов и защищать права на капиталы, ценные бумаги и недвижимость. К тому же некоторые упраздняемые структуры накопили переписку, архивы, в которых не все предназначалось для посторонних глаз. Одним словом – рутина. Что-то надо было уничтожить, что-то отправить домой, что-то можно было и опубликовать как сенсацию, а главное – как знак отречения от тоталитарного прошлого.

Я открыл несколько агенств по недвижимости в европейских странах, дав им имена предводителей народных восстаний в матушке России. На Париж исторических имен не осталось, я взял литературное, из «Повестей Белкина» – «Дубровский». Под крыло нашей конторы я принял всякие архаические пропагандистские структуры, которые раньше существовали как простые синекуры для сынков и блатных, хотя они усиленно делали вид, что являются прямо чуть ли не резидентурами. При брежневской власти они разжирели, обленились, гребли все под себя, и самое время было их разогнать, чтоб не мешали работать тем, кто должен был работать. Опять же рутина, хоть и с приметами «плаща и кинжала». Я быстро разогнал лишних, которые совсем не ловили мышей. Оставил лишь некоторые конторы, среди них затесалась одна, которая именовалась «Интеркнигой». На нее у меня были свои виды. О ней речь пойдет позже.

Задачей фирмы «Дубровский» было спасение материальных ценностей, оставшихся на балансе национальных служб. Делать это следовало, не очень привлекая к себе внимание конкурентов, мы должны были изображать из себя пауков, плетущих «сети шпионажа». Комичным было то, что вчера задачи были прямо противоположные. Скажем, отправляя сведения о покупке земельного участка в Нормандии в триста гектар, мы в шифровке намеренно писали С-300. «Враг» с ног сбивался, отыскивая следы ракетных комплексов, а мы оформляли документы на новых владельцев земель, что приобретал хозяйственник еще при Черненко. Их спецы ломали голову над тем, что за оружие такое – «шмазер», а мы под этим именем выкупали акции букмекерской конторы «Формулы-1».

«Всюду деньги, господа!» Я, конечно, упрощаю, но с очень большой колокольни государственное сводится к личному, а духовное – к сугубо материальному. Пока роботами нас не заменили, мы едим, пьем, любим, рожаем детей, ходим в дом терпимости и в казино. Что здесь главнее? Не спешите кричать – долг! Долг, между прочим, есть и служебный и игровой.