Sex-дневник Кати Морозовой

Сбор мнений продолжался до самого вечера. Кто-то не хотел строить отношения с тем, кто зарабатывает меньше ее самой. Другие терпеть не могли шовинистов. Третьи предъявляли претензии к размерам мужских органов и маркам машин. Честно говоря, я даже утомилась, но статья обещала получиться оригинальной и интересной.

– Кать, все хорошо? – Склонился над моим столом Усов, когда я прилегла на стол, чтобы отдохнуть.

– Да, просто день такой суматошный.

– Кать, да ты вся горишь. – Сказал он, положив ладонь на мой лоб. – У тебя температура.

– Да? А я думаю, что за странное состояние. – Пробормотала, пытаясь справиться с головокружением. – Голова тяжелая, и так холодно, что аж трясет.

– Поехали, отвезу тебя домой, все равно рабочий день уже кончился.

– Давай.

Кажется, он помог собрать мне вещи, накинул на плечи свой пиджак и усадил в автомобиль. Меня колотило до того момента, пока я не оказалась в собственной постели. И продолжало колотить потом.

Миша заставил меня выпить жаропонижающее, укрыл одеялом и ушел.

Когда я просыпалась позже, за окном было уже темно. Попив воды и сходив в туалет, я рухнула обратно в кровать. Все тело было в поту. Не помню, как отрубилась. Слышала только сквозь сон, как скрипит дверь, и как Миша кормит кота на кухне.

На этом, кажется, все.

26 октября, вторник

7.50

– Кать.

Открыла глаза.

– Я купил тебе лекарства. Вот, прими. Здесь от горла, тут спрей и капли в нос, а это от температуры – выпей прямо сейчас.

Мне понадобилось применить усилие, чтобы приподняться.

– Спасибо, Миш.

Взяла из его рук таблетку и стакан. Проглотила лекарство, запила водой.

– Держи градусник, не урони.

– Холодный. – Поежилась я, ощутив прохладу под мышкой.

– Температура вроде ниже, чем вчера, но нужно измерить. – Он улыбнулся лишь уголками губ. – Я беспокоился. Сейчас что-то болит?

– В горло будто нож всадили. – Призналась я.

– Вот пастилки с лизоцимом, будешь их рассасывать в течении дня. Но сначала бульон.

– Ты сварил мне бульон? – Прохрипела я.

– Да, сейчас принесу, сядь.

– Ты что, крестная фея?

– Не болтай, береги связки. – Пригрозил Миша, забирая стакан и удаляясь в кухню.

Я шмыгнула носом. Тот был заложен. Вот почему я почти не чувствовала запахов.

– Тебя покормить или сама справишься? – Спросил Усов, появившись в комнате через минуту.

– Тебе на работу пора, я сама.

– Ничего. – Покачал головой он. – Если опоздаю, у них конец света не наступит.

Миша присел на край кровати и стал осторожно кормить меня с ложки. Конечно, я могла поесть и сама, но мне нравилось вот так сидеть в утренней тишине, ловить на себе его заботливый, чуткий взгляд и видеть, как он складывает свои красивые губы трубочкой и дует на бульон, чтобы я не обожглась.

18.15

К вечеру я ожила. Все еще болело горло, и закладывало нос, но температура не поднималась, и чувствовала я себя более-менее сносно. К возвращению Миши с работы подготовилась: разбросала по кровати салфетки, в которые сморкалась, взбила пальцами волосы, нанесла на губы гигиенический бальзам и притворилась умирающей.

– Катя, это я.

Огласивший прихожую голос звучал словно гимн жизни. В груди у меня запорхали бабочки.

– Привет. – Жалобно улыбнулась я, когда он появился в дверях.

– Ну, как ты?

– Уже намного лучше. Благодаря тебе. – Положила руку на сердце.

– Ух. – Облегченно кивнул он. – Отлично.

Скинул пальто, снял пиджак, устроился возле меня на краю кровати.

– Как температура?

– Спала.

– Горло?

– Красное, но уже болит не так сильно. Твои пастилки творят чудеса.

Он задавал мне один вопрос за другим, трогал лоб, заботливо подтыкал одеяло, а я таяла от удовольствия, наблюдая за каждым его движением и улыбкой. Никто прежде так не заботился обо мне, и это новое ощущение было очень приятным и волнующим.

– А ты хорошо смотрелась с ребенком. – Вдруг сказал Миша.

– Что?

Собирая со стола фантики и салфетки, он наткнулся на погремушку-прорезыватель и теперь держал ее в руках.

– Матвей – замечательный малыш. – Кивнула я.

И была абсолютно честна. С дальнего расстояния дети кажутся совсем другими, а когда ты проводишь с ними время, видимо, проникаешься. Я даже пообещала себе больше внимания уделять крестнице и постараться научиться понимать ее.

– А вот столик придется заменить. – Произнес Миша, разглядывая круги на полировке. – Поищу в мебельном, и поменяем. До возвращения Сани еще долго.

– Миш… – Мой голос прозвучал хрипло.

– А? – Он обернулся.

– Иди сюда. – Я похлопала ладонью по краю постели.

Усов ненадолго растерялся, словно бы почувствовал особую важность момента или какие-то новые нотки в моем голосе, а затем сделал решительный шаг и… не успел он сесть, как в дверь постучали.

– Открою. – Облизнув пересохшие губы, сказал Миша.

И удалился в прихожую. Послышался скрежет замка.

– Так и знала, что найду тебя здесь. – Пропел женский голос.

Машенька. Нарисовалась – не сотрешь.

А ведь я только про нее забыла.

– Катя болеет. Температура. Зашел проведать. – Сухо отчитался Усов.

– Миш, ты опять забыл, как трудно мне достались эти билеты на матч? Или не хочешь идти потому, что там будет мой отец?

– Маш, я…