Sex, drugs and rock’n’roll

Она мгновенно освоилась в комнате, и пока Тим запирал дверь, прислушивался — не идёт ли кто-нибудь за ними, — осторожно, чтобы не сильно светиться в окне, осматривал окрестности, прикидывая возможные пути отхода, Эол непринуждённо расположилась на широкой кровати, занимавшей всю середину комнаты, и когда Тим оглянулся на неё, закинула ногу на ногу и провела ладонью по покрывалу, словно разглаживая ей одной видимую складку.

И то ли от этого движения, то ли от её небрежно отдёрнутого платья над коленями…

— Тимофей.

Всё остальное вокруг перестало существовать.

— Можно просто Тим.

Звёздная бездна её глаз.

— Ти-и-м, — протянула она, словно зазвучала струна арфы.

С шелестом, как снимается через голову платье. Вкрадчиво, как перебирают пальцы густые волосы на его груди, спускаясь к рельефным бугоркам накачанного пресса.

Рубашка валяется на полу.

Её соски набухли навстречу его пальцам.

Её тело пахло… пахло… чем пахло её тело? Был какой-то запах, какой-то неуловимый для обоняния, как и неуловимый для своего определения.

Она выгнулась под ним, закатив глаза и, заметавшись, стала судорожно бить руками по простыне, а согнутые в коленях ноги обхватили Тима за ягодицы сжимающимся замком. И только в этом миг, вливаясь, казалось, всем собой внутрь её, Тим осознал, что даже и не подумал о предохранении…

…drugs…

—…твою мать!

Эол плескалась в душе — как раз в этот момент шум воды прекратился, наверное, стала вытираться.

Тим, собственно, поэтому и стал подниматься с постели, чтобы в свою очередь пойти туда и успеть застать девушку голой. Хотя после ночи — а такой ночи у него никогда в жизни не было — чувствовал себя абсолютно без сил. Что у него тоже ни с одной из его женщин никогда не было. Он даже и не думал, что такое возможно. Оказалось — возможно.

Но все эти мысли мгновенно вылетели у него из головы, когда он увидел его.

Кейс.

Тим повернул голову к окну, под которым он поставил свой кейс, когда вчера вошёл в комнату. Кейс по-прежнему стол там.

Тим вновь взглянул то место у стены, где, скрытый до этого спинкой кровати, стоял такой же кейс.

Тот тоже по-прежнему стоял там.

Тиму не показалось.

Два абсолютно одинаковых кейса.

—…твою мать!

— Что-то не так? — Эол вышла из санузла — душевая кабинка, умывальник и унитаз — укутанная большим махровым полотенцем, чёрные длинные волосы разметались в живописном беспорядке.

— Чего ругаешься?

Тим кивнул подбородком на кейс у стены:

— Откуда он здесь?

Она взглянула туда, куда он показывал.

— Это? Его тот оставил, который вчера убежал.

Тим уже всё понял.

— Здесь он откуда? — автоматически задал он уточняющий вопрос, хотя и так всё понятно, Тим стал с убыстряющейся скоростью проворачивать в уме возможные варианты дальнейших действий.

— Я принесла. Красивый. Давай посмотрим, что в нём?

Тим знал, что в нём. Вернее, догадывался. А о том, что он ни в коем случае не должен видеть, что в этом кейсе, не догадывался, а — знал.

—… твою мать!

Как у неё это получилось?

Тим ошалело смотрел на руки Эол, которые непринуждённо щелкнули двумя замками на кейсе и оба они услужливо раскрылись.

— Не ругайся! Что ты заладил. Он не заперт.

Не может он быть не заперт. Не может.

Тим резко мотнул головой, словно в попытке сбросить всё происходящее вокруг него как странный и нелепый сон. Но сон не сбрасывался. Потому что — не был сном. Это была действительность.

Тим как подкошенный упал плашмя — навзничь — на постель. И уставился в потолок. В гробу он видел такую действительность!

Тут же инстинктивно сплюнул три раза: типун ему на язык. И тут же с тоской осознал, что то, о чём он невольно подумал, сейчас становится самой реальной перспективой.

—… твою мать.

На этот раз Тим проговорил эту фразу тихо, почти про себя.

Потому что выхода он не видел.

Погулял, что называется. И Тим горько усмехнулся.

— Это что? — услышал он вопрос Эол.

Тим не пошевельнулся. Зачем — он и так знает, что она там увидела. Тугие целлофановые мешочки с белым порошком.

— Наркота, — ответил он белому потолку.

Молчание длилось минуты две. Тим не шевелился, по-прежнему глядя в потолок.

— В твоём тоже? — её голос изменился, словно просел.

— Нет, — ответил он.

Ещё минута.

— Можно посмотреть?

Он промолчал.

Щёлкнули замки.

Тим обречённо вздохнул. Это уже не имело никакого значения, но его кейс был заперт. Это точно. Как Эол смогла его открыть? Кто она такая?

Тим рывком сел на кровати. Его кейс был полностью забит зеленоватыми пачками.

— Ого! Сколько здесь?

— Столько, — спокойно сказал Тим, — сколько стоит содержимое твоего кейса.

— Он не мой!

— И он не мой.

Эол подошла к кровати и села рядом с Тимом:

— Что это значит?

Тим сделал двумя руками вращательное движение, словно тренер у кромки футбольного поля извещал о смене игрока.

— Не понимаю! — решительно встряхнула в беспорядке раскинувшимися на плечах волосами девушка.

— Это наркотики.

— Ты употребляешь наркотики?

— Нет.

— Ты наркоторговец.

— Не совсем.

Эол вновь тряхнула волосами:

— Не понимаю!

— Я всего лишь курьер. Отнести кейс с деньгами. Обменять на кейс с товаром. Убедиться, что товар — тот, который должен быть. Не попасться. Поиметь с этого профит.