Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Оказалось, что Билл знаком с Африкой Бамбаатаа[304], который хотел сделать со мной запись еще год или два до того. В итоге наше знакомство привело к созданию песни «World Destruction»[305], которая вышла под нашим общим псевдонимом Time Zone. Это был 1984 г., начало рэпа. То, что Африка хотел от меня, мне напоминало ямайский тостинг[306], и я не был уверен, что вообще готов идти в этот мир. Но Time Zone в какой-то мере выкинул рэп во вселенную. Сингл пользовался огромным успехом в клубах, он буквально открыл людям глаза: «Ого, как это интересно, ново и необычно».

Африка, какая он прелесть! Его «нация»[307], идея всемирности – все это было славно и прекрасно. Должен признаться, все слова в песне принадлежали ему – это чертовски меня раздражало! – но я придумал припев: «Tiiiime zooone!» Я подумал, что в песне нужен какой-то поворотный момент. В глупом дешевом видео, которое мы сделали, я разгуливаю с немного выпученными глазами, но я пытался, правильно или не очень, подчеркнуть трепет и восторг от выпуска совместной записи.

Я многому научился, делая этот трек: там был бэк-вокалист, Бернард Фаулер из The Peach Boys[308], который научил меня вытягивать ноты – объяснил технически, как держать ноту, чтобы она не дребезжала и звук исходил с большей силой и выразительностью. Я также записал еще одну песню с Ласвеллом и группой под названием The Golden Palominos, однако это, скорее, их песня, и я чувствовал, что действовал немного поспешно. Но это была работа, и она заставила меня снова подумать о себе вне определенных рамок. То, чего я так жаждал.

Так вот оно что – бинго! Билл – именно тот парень, который нам нужен, чтобы работать над новым альбомом PiL. Elektra была более чем счастлива, поэтому я перезвонил Ласвеллу и сказал: «Да-а, прекрасно, ууу-у-ух как повеселимся!» Билл пользовался огромным уважением как в самой индустрии, так и со стороны других музыкантов, и он казался мне опасным представителем высшей лиги. Это были непростые отношения. Учитывая, что ему покровительствовал такой большой человек, как Роджер Триллинг, который продолжал за ним присматривать, я понимал, что эмоциональность Ласвелла может стать в дальнейшем спорным моментом.

Билл умел создать вокруг себя атмосферу: берет, борода и склонность к черным кожаным курткам. Я имею в виду не короткие, типа байкерских, а пиджаки, похожие на те, в которых щеголяли нью-йоркские гангстеры – в частности, ирландские, и всякая мафиозная шушера. Он был связан с той крутой студией, The Power Station, где мы начали работать в августе 1985-го. Я привез свою юную группу из Лос-Анджелеса – без барабанщика, конечно, – и это совсем не сработало. Мои маленькие сопляки не выдержали давления. Они не смогли справиться со стрессом, вызванным перелетом в Нью-Йорк, гостиничными номерами, репетиционными залами, входящими и выходящими в комнату другими группами, что постоянно происходит в Нью-Йорке – все участвуют в работе на репетиционных студиях, все ваши друзья, – и запаниковали.

К тому времени, когда дело дошло до работы с бэк-треками в студии, они просто не могли сделать это правильно. Им, например, было очень трудно воспринять «Rise». Я понял, что они не дотягивают до нужного уровня. Это сводило нас с Ласвеллом с ума, поэтому мы сказали себе: «Слушай, мы должны их заменить, это не сработает. Мы выбиваемся из лимита, потребуется слишком много времени на попытки выправить все это при сведе́нии». В этот момент я запаниковал, а Билл Ласвелл продолжил: «О боже, уже поздно, давай начнем обзванивать людей, посмотрим, согласятся ли они с тобой работать», – потому что никто из нас не думал, что кто-то захочет.

Затем перед нами встала дилемма: «О черт, нам нужно привлечь несколько человек, и, к сожалению, похоже, все они будут с именем». Мой ответ был мгновенен – и с этим согласились все участвующие в обсуждении, – что мы не будем называть имен, то есть писать на пластинке имена музыкантов, – и дело не в эго, это должно было пойти на пользу записи, чтобы о ней судили по ее собственным достоинствам. Отсюда и использованная в обложке пластинки концепция «общего бренда»[309].

Так наш «Альбом» стал солидным пятизвездочным каталогом музыкантов – среди которых Джинджер Бейкер из Cream и новый молодой американский хард-роковый гитарный гений Стив Вай[310]. Я был глубоко потрясен тем, что люди их положения меня уважают. Я вообще не думал, что меня уважают в мире музыки, поэтому для меня стало настоящим открытием, что им реально нравилось то, что я делал.