Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

В этом зашоренном модном Лондоне не было места для таких людей, как я, чему чертовски рад, потому что тот водоворот мог затянуть в себя, можно было поддаться общему настрою и решить, что самолюбование и самовосхваление сделают тебя спасителем вселенной. На самом деле это не так. Все они высокомерны и поверхностны, переполнены восхвалениями друг друга и из-за этого ограниченны и узколобы. У них нет настоящего понимания того, как работает реальный мир. Они погружены только в себя. Вот что я выяснил. Внешне они очень впечатляют: «Только посмотрите на этих людей, на их безумную одежду и на их типа безумный образ жизни, и все они выглядят так, будто занимаются безудержно-извращенным сексом». А на самом деле они лишь кучка буржуа из пригорода.

Малкольм был вечным студентом арт-колледжа. Однако я никогда не видел ни единого произведения искусства, которое бы он сотворил. Он окружил себя людьми вроде Джейми Рида[134], который был своего рода художником, но больше имел отношение к коммерческим аспектам искусства – подаче, упаковке и продаже вещей. Из всей компании Малкольма мне очень нравился Джейми и еще Софи Ричмонд, ассистентка Макларена. Она всегда была угрюма: «О, все уныло, мне скучно, я в депрессии». Мне было забавно находиться рядом с таким подавленным человеком. Ничто на свете не могло заставить Софи улыбнуться. Надеюсь, она это прочтет, и на ее лице появится широкая улыбка.

Малкольм снял офис на Оксфорд-стрит. В доме было две комнаты, и Малкольм всегда запирался в задней. «Что происходит, Софи?» – «Не знаю, он опять заперся!» Самой большой статьей расходов при организации этого офиса, помимо проведения телефонной линии и покупки стола и стула, стала установка двойных замков, которые Малкольм заказал в свой кабинет, чтобы убедиться, что мы его не взломаем. Он прятался там, чтобы не отвечать на вопросы. Не хотел, чтобы мы мешали его тайным планам. Малкольм держал свои идеи при себе, поскольку знал, что они будут отвергнуты, и я полагаю, что в своей иррациональной, эгоистичной манере он не мог справиться с необходимостью защищать то, что защитить невозможно. Может, он почему-то думал, что подобное поведение, этакая легкомысленность, делает его артистом. Это не так – все привело к какому-то аутизму и просто спровоцировало раздрай между всеми нами.

Так что случалось много ссор. Одна из них произошла в том пабе, «Нэшвилл», в Кенсингтоне. На самом деле мы играли там дважды, и во второй раз атмосфера была просто ужасная – Вивьен ударила кого-то в толпе. Все это превратилось в знатную потасовку между тем парнем и Гленом из серии «я или он», и, гм, догадайтесь, чем все завершилось? Ну да, в конце концов, победил «он»!

За все эти годы между мной и Гленом произошло много горького и перевранного, но я не хочу, чтобы это осталось так, потому что на самом деле Глен мне очень нравится. Нет, хочу! Иногда. Ха-ха-ха! Я понимаю, откуда все пошло, но для меня это два шага назад – совсем неинтересно. Я вовсе не считаю его темным, злым существом. Он просто хочет жить в счастливом мире, где все ладят. К несчастью для нас, этот счастливый мир должен быть устроен по его правилам, а это неприемлемо.

Были и другие проблемы, как, например, ходившие повсюду слухи о «желании быть похожим на Bay City Rollers[135]», хотя никто мне прямо об этом не говорил. Предложение было хитро передано мне через Малкольма, но это – совсем не то, чего я хотел. Тексты становились все жестче и жестче. Стив… Я тогда и не подозревал, что он не умеет ни читать, ни писать, и списал его отсутствие интереса к тому, что у меня было на бумаге, на простую небрежность. Это оказалось не так; на самом деле он просто не имел ни малейшего понятия, о чем я. Единственным, кто действительно читал тексты, был Пол Кук – его интересовало то, что я придумывал. Подход же Глена был таков: «Это не соответствует музыке. Ты не попадешь в такт». Как тут не подумать про себя: «Да только попадись ты мне, долбоеб!» Но между нами никогда не было открытого насилия. Пинались и толкались, но ничего откровенно грубого или отвратительного.

Нам вполне грозила опасность ударить в грязь лицом, но мы уперлись, и все получилось. Мы и в самом деле усердно работали, что часто упускают из виду. Да, мы работали очень, очень тяжело, и совсем без денег. Одним из тех, кто обратил на это внимание, был Крис Спеддинг, бывший в то время гитаристом Брайана Ферри. Он потратил немало времени, чтобы нас кое-чему научить. Отвез нас в настоящую студию звукозаписи и помог сделать демозапись, которая оказалась просто фантастической. И это открыло наш разум для новых возможностей.

До этого мы делали и другие демо с нашей дорожной командой, состоявшей из парочки хиппи с завалявшейся звукоаппаратурой, но это совсем не то же самое, что работать с профессионалами, – когда ребята, на самом деле занимающиеся звукозаписью, показывают, как все делается. Это было фантастически и лишь укрепило наше желание двигаться дальше.