Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Мои представления о продажных депутатах всегда многократно усугублялись, когда я получал возможность наблюдать за ними застигнутыми врасплох. Наверное, они решили, что я проститутка мужского пола, просто с несколько иным стилем одежды. Я никогда не одевался откровенно сексуально, так что мне повезло – я не привлекал к себе подобного внимания. Скорее, отталкивал.

Так что в ту ночь я был свободен от поползновений геев-депутатов. Я определенно не был тем, кого мог искать Джереми Торп. И только посмотрите на скандалы, которые развернулись всего через пару месяцев – вокруг нас обоих! Он был так знаменит своими твидовыми пиджаками – ну, знаете, классическими британскими костюмами, это была его фишка – и своей дурацкой маленькой шляпкой. Когда много лет спустя, в 2007-м, я надел твидовый костюм на мероприятие «Пистолзов»[143], то, танцуя в этом наряде, в глубине души думал о Джереми Торпе.

К концу лета концерты стали очень напряженными. На том, что проходил в кинотеатре «Screen on the Green», было полно народа из музыкальной индустрии, всяких людей из звукозаписывающих компаний, занимающихся поиском новых исполнителей и так далее. Это был очень странный концерт, все, что с ним связано. Меня не особенно порадовала идея Малкольма показать перед нашим выступлением фильмы Кеннета Энгера[144]. «О, черт возьми, да это геи, одетые как “Ангелы Ада”, сосут друг другу члены. Правда, Малкольм, разве это Искусство?» Но в «Screen on the Green» заведовал всем очень хороший парень по имени Роджер, и это была его работа – продвигать это безумное кино не для всех. Наверное, и я бы предпочел, чтобы они демонстрировались на экране на концерте Sex Pistols, а не между Дональдом Даком и Багзом Банни.

Я сидел в толпе, смотрел эти фильмы и задавался вопросом: «Интересно, о чем думают люди?» А люди не думали ни о чем, кроме: «Посмотрите на этих старых пердунов, пытающихся произвести впечатление». Таково было общее отношение собравшейся там молодой публики; все это выглядело каким-то утомительно-пресыщенным и было наполнено энергетикой в стиле заблудшего Джеймса Дина. Помню, я сказал все это Малкольму. Это было так забавно. Рядом со мной сидел Джон Грей, который поинтересовался: «А где в этом фильме девушки, Малкольм?»

Я вообще понятия не имел, как заключались сделки со студиями. Конечно, Малкольм делал все это за кулисами со своим адвокатом, которого я никогда и в лицо-то не видел. У меня с самого начала были большие сомнения в юридической силе контракта с EMI, поскольку при подписании мои интересы не представлял мой адвокат. И я всегда держал это в уме, думая, что, если в будущем возникнут проблемы, у меня будет возможность воспользоваться этой лазейкой и как-нибудь отвертеться. Типа что в контракте есть нестыковки. И, как всегда, я ошибся в том, что касается законов.

Будьте очень осторожны с тем, что вы подписываете, я обращаюсь сейчас к каждому в этом мире! Даже если вы думаете, будто знаете, о чем идет речь, вы очень легко можете обнаружить, что ничего не знали! Формулировки контрактов настолько мудрены и запутаны, что с таким же успехом их можно было бы написать по-вьетнамски. То, что, как вам кажется, вы поняли абсолютно ясно и четко, оказывается неправильным и на самом деле имелось в виду нечто совершенно другое. Ты запутываешься в этих вещах, а потом годами пытаешься их распутать. Итак, ты проходишь через все это, и вот он, твой первый контракт на запись, и ты жутко взволнован. Иначе и быть не может, ты думаешь, будто чего-то добился, обеспечил себя деньгами до конца жизни. Ура! Достижение Номер Один. Но это не так. Такова жизнь – череда взлетов и падений.

Ходили разговоры и о других лейблах, таких как Harvest и Chrysalis, которые я очень любил, когда был помоложе, но они все погрязли в хиппизме и уж там точно не было места Sex Pistols. Это совершенно другой жанр, и там бы пришлось менять все, от туалетов в подвале до кладовой на чердаке, чтобы приспособить к совершенно иному подходу к жизни. Так что нет, это не выход.

Было очень трудно сказать, что происходит, кроме того, насколько утомленной и старой студией была EMI и насколько потерянной. Они и понятия не имели, как инвестировать в будущее. Они, вероятно, просто увидели нас: «О, смотрите, похоже, группа может дать какую-то движуху. Давайте ими займемся!» Мы были не первой панк-группой, подписавшей контракт. The Damned сделали это незадолго до нас, что было весьма забавно, – использовав наше старое панковское прозвище[145] и опередив нас на один шаг. Не знаю, были ли они очень довольны своим положением. Об этом мало что говорилось.