Sex Pistols - История изнутри

ДР: Да просто переклинивает человека. Думаю, он и Вивьен слова не говорит без того, чтобы не испугаться ее мнения...

В: Я гадаю — чего же он боится? Что еще может обнаружиться в связи с ним?

ДР: Да самим собой быть боится. (Долгая пауза). Но надо признаться, что ни один менеджер не остался бы с нами после всего этого бардака, который мы устроили. Вот где он молодец. По-настоящему молодец.

В: Да, София говорила, что он действительно уделял вам много внимания, потратил на вас кучу времени.

ДР: Да, он угрохал на нас кучу денег. До фига денег. Но он во всем этом не из-за денег. Будь это так, он давно бы уже съебал куда-нибудь. Я думаю, он как-бы... ему действительно самому хотелось быть в группе, он не мог только Он сам никогда ничего не мог сделать. А мы смогли за него, я так думаю.

В: А как на твой взгляд, его как менеджера можно кем-то заменить?

ДР: Нет, если его сменить, все закончится. Он «настоящий менеджер». Все легко и просто. Он также незаменим, как и Стив на гитаре. Все — часть целого.

В: А предположим он устанет от всего, что тогда случится?

ДР: Когда он уйдет, да не уйдет он. Это было бы очень плохо. Но мне плевать на будущее.

В: Это был бы конец для вас или вы бы смогли продолжать?

ДР: Да что я знаю что ли? Меня вообще не волнуют остальные. Но я не думаю, что другой менеджер может быть таким открытым как... Но вообще-то мы сами можем справиться со всем без больших трудностей. Всегда ведь придется работать с людьми.

БЕРНИ РОДС: Я предлагал Малькольму партнерство. У меня было чувство, что я смогу быть важным, у меня были кое-какие идеи, да и вообще я человек, который быстро справляется со своей работой. Я подумал, что вместе с ним мы могли бы сделать что-то по-настоящему большое. Мы вместе могли бы придумать не просто кое-что, но действительно нечто очень значительное. Но я ЗНАЛ, что Малькольм никогда никому не уступит половину. Он всегда хотел держать все под своим контролем.

В: А что за идеи ты хотел с ним проработать?

БР: Идеи не легкомысленные, конструктивные идеи. Идеи, которые могли бы стать позвоночником всей ситуации. Как сделать все еще круче. У нас же наметилось что-то вроде кругового движения, снова и снова мы проходили через одно и то же. Сначала спокойный период. Потом эти рукопашные, крики. Затем крупная оттяжка. А потом общая депрессия. И вновь все возвращалось на круги своя. Не обязательно в этой последовательности, но все приходило вновь и вновь, все повторялось. И мы оба достаточно хорошо все это осознавали. Я не хочу сказать, что у нас были равные по значению роли. Нет. Малькольм создал уверенность, что он один на сцене, на виду. И поэтому никто не мог в этом к нему приблизиться...

Я думаю, я всегда критиковал Малькольма. Такая работа у меня была. И я думаю, это была наша общая задача — критиковать друг друга. Пистолз критикует Клэш, Клэш критикует Пистолз.

В: А с каких позиций ты критиковал Малькольма?

БР: Между нами была небольшая разница. Потому что Малькольм основывался на предпосылке, что все средства хороши, правильно? Я имею в виду «теорию ситуационизмов». А если все средства хороши, то и статус-кво тоже. Я «умаю тебе нужно определить свои границы и в них уже работать. У всех свой метод работы, но у него была склонность схватиться за идею, работать с этой идеей достаточно долго, и потом полностью изменить ее, перевернуть вверх ногами, и это была его идея.

Я не думаю, что наши цели совпадали. У нас был пункт, где необходимо было интенсивно работать вместе. Где можно было работать двум людям. Но, говоря о сотрудничестве, нужно иметь в виду разницу в воспитании, понимаешь, в происхождении. У него было специфическое происхождение, а у меня совсем другое. И наши способы ведения дел тоже различались.

Малькольм, он говорил про себя, он сноб. Это так. Это его натура. Я тоже немного сноб, но не до такой степени.

ЭЛ КЛАРК: Малькольм все еще огорчается из-за Ричарда (Брансона) и это заметно по каждому интервью, которое он дает. Я думаю, причина здесь в итоге такова, что он чувствует себя обманутым, его гордость не может чего-то здесь стерпеть. Понятно, что слово «обман» я беру в кавычки. Но он привык во всем гнуть свою линию, знаешь, это человек, который вышел из EMI с солидным чеком, и из А&М с чеком, и в лице Ричарда он натолкнулся на равного себе — такого же проницательного, такого же неуловимого, находчивого, цепкого. Поэтому, я думаю, горечь его коренится в том, что пока он, Малькольм, пытался проде-1 лывать свои любимые фокусы, Ричард обвел его вокруг пальца.

ДЖУЛИЕН ТЕМПЛ: Что я нахожу крайне смешным, так это мысль, что он гений — знаешь, это бред. И я думаю он слишком в это верил, что бы он ни делал — пошлые стихи или не очень разумные идеи — он думал, что это гениально, и люди в это верили, что он гений в своем деле, и это я нахожу крайне смешным.

(Написано ФВ для первого издания 1977 г.)